– У тебя это выходит потаскушисто, – перекрикивая шум, ответила я. – В переводе – бл…довито.
И с той же решимостью, как в «Пой, пой», когда я отказалась отдать микрофон в продолжение всего саундтрека «Отверженных», за что меня и вывели под белы руки, я схватилась за шест, сказав себе, что никогда больше не увижу этих людей, и начала танцевать так, словно от этого зависела моя жизнь, жизнь моего ребенка, захворавших родителей – словом, любой сюжет для подобного кино. Мне было даже весело, пока Дженни не начала фотографировать, но на попятную идти было поздно.
Скоро весь клуб смотрел на наши выкрутасы и прогибы. Это был, наверное, самый разнузданный в мире танец у шеста. Стоя в первом ряду, Дженни подбадривала меня криками, словно это мне требовалось. Мне недоставало акробатических умений Сэди, но я решила бить энтузиазмом. От выпитого шампанского словно выросли крылья (наконец-то), и я поняла: у меня талант. Я рождена быть танцовщицей. Энергия тех, кто был тут до меня, запульсировала в моих жилах, в какой-то момент я стала Бритни. Компания парней в черных костюмах, белых рубашках и черных галстуках азартно меня подбадривала, кроме одного, высокого, с черной челкой, падающей на один глаз, с растянутым галстуком и расстегнутым воротом. Он стоял молча, улыбался и только качал головой.
– Алекс! – завопила я, прыгая от шеста прямо в толпу и проталкиваясь через посетителей, громко выражавших свое разочарование.
Подбежав достаточно близко, чтобы не промахнуться, я повисла у него на шее, уткнувшись лицом в грудь.
– Скажи, что ты этого не видел! Ты видел? Скажи, что нет!
– Видел, – кивнул он. – Отличная работа.
Без колебаний оставив свое новое занятие, я впилась в губы Алекса и не отрывалась, пока не начала задыхаться.
– Я соскучилась.
– Я тоже. – Поцелуй был так крепок, что я ощутила пульсацию крови в его губах. Биение сердца Алекса. – Иди сюда.
Мы попятились к одному из столиков у танцпола, окруженному диваном с высокой спинкой, создававшей подобие уединения. Алекс задернул длинную красную портьеру, одновременно снимая пиджак. Я упала спиной на синий бархатный диван, если можно назвать диваном семь квадратных метров мягкой поверхности без подлокотников и спинки. Зануды назвали бы это кроватью. Мне казалось, что я не видела Алекса много месяцев и не наслаждалась ласками еще дольше.
– Как ты сегодня красива, – прошептал он. Рука скользнула по моей кожаной ноге, пока он не нащупал мою собственную горячую нежную кожу. – Вегас просто создан для тебя.
– Ты тоже неплохо выглядишь, – прерывисто ответила я, потому что его рука не останавливалась. – Моя карьера профессиональной танцовщицы закончилась, не начавшись.