— Нечего, нечего, Толливер. В Новом Орлеане должны быть зомби, так ведь, с этим вашим колдовством и прочей хренью с Гаити? Неужели никогда не видел?
Глаза Толли прояснились от метедрина, точнее, один, правый. Левый превратился в страшный красный шар.
Дэниэл стер с лица капли дождя и как-то вдруг устал.
— Где она?
— Клянусь, не знаю.
— Она сказала, куда они поехали?
— Я ничего не знаю про…
Дэниэл обрушил кулак ему на грудь и нагнулся за Змеем — складным стальным прутом длиной почти два фута. Он размахнулся и стал неистово хлестать Толли по груди, животу и ногам. Толли кричал, но некому было услышать. Дэниэл отбросил Змея и вновь подошел к окну. Тоби и Клео уползли куда-то от греха.
Дождь ворвался в комнату горячий и соленый, как кровь. Дэниэл не обращал на него внимания. Он здесь, он сюда добрался, и — ни одного зомби! Он поискал глазами Тоби и Клео. В слабом мерцающем свете они были почти неразличимы.
— Спорим, я убью зомби, один на один, голыми руками? Я хочу попробовать. Думаете, я не смогу убить зомби?
Никто не ответил, ни Тоби, ни Клео.
Дэниэл вернулся к кровати и потряс Толли. Красные глаза выкатились, из разбитого рта хлынула кровь и раздалось еле слышное шипение. Дэниэл наклонился ближе:
— Что ты говоришь?
Губы Толли шевелились, и Дэниэл понял, что он вот-вот заговорит, но сил хватило только на шипение.
Толли умер.
Дэниэл секунду смотрел на тело, потом выхватил пистолет и всадил пять пуль в грудь Толливера Джеймса. Загрохотали выстрелы, их было слышно даже сквозь рев ветра. Но никто не пришел — ни полиция, ни соседи, никто.
Дэниэл перезарядил пистолет, убрал его и вытащил спутниковый телефон. Мобильная связь отсутствовала по всему городу, но спутниковый телефон работал отлично. Он проверил время, нажал кнопку быстрой связи и стал ждать соединения — вытянувшись по стойке «смирно» и перестав идиотничать.
Связь установилась, и Дэниэл доложил:
— Толливер Джеймс мертв. Не сказал ничего полезного.
Послушал, потом ответил:
— Нет, сэр, они ушли. Это совершенно точно. Джеймс бы сказал, но я не думаю, что она поставила его в известность.
Снова послушал, довольно долго.
— Да, сэр, я понял. Я вас не подведу.
Захлопнул телефон и сунул в карман.
Он вернулся к окну и высунулся под дождь. Вымок мгновенно — рубашка, брюки, ботинки, волосы; вымок до костей. По переулку каталась бочка из-под бензина. Он закричал — громко, перекрикивая ветер:
— Ну, зомби, давайте! Сюда! Ко мне! Покажите свое истинное лицо! — и, запрокинув голову, завыл. Он взлаивал, как собака, и снова выл, а потом вдруг отвернулся от окна и стал собирать вещи.