— Так значит, мы забираем ваши вещи? — тихо спросил господин Эллохар.
Я смутилась, осознав, что обнимаюсь с незнакомым мужчиной посреди улицы, мгновенно отпрянула, оправила его камзол, что смешно висел на мне, вытерла слезы и вспомнила о приличиях.
— Вам, наверное, нужно идти? — спросила неуверенно, ведь ходил он сам и вряд ли с определенной целью.
В его состоянии не до целей.
Мужчина улыбнулся, вновь взял меня за руку, и произнес:
— Найриша, дело в том, что мне есть куда пойти, есть где переночевать и даже есть те, кто накормит. И отчетливо видя, что у вас ничего этого нет, я хочу предложить…
Молча попыталась вырвать руку из его ладони — нежные пальцы вдруг стали подобны металлу, изменился и голос:
— Прекратите.
Сумасшедшие иногда откровенно пугают, но стоит ли бояться. Я прекратила попытки высвободится, и почему-то предельно честно ответила:
— Я очень благодарна вам за поддержку, господин Эллохар, действительно благодарна, но я самостоятельно решу свои проблемы.
— Как с лечебницей? — в голосе прозвучала явная ирония. — Неужели вам стало легче, Найри?
Учитывая быструю смену настроений, этот мужчина действительно нуждается в лечении, вот только непонятно, почему я все так же честно отвечаю ему.
— Стало, — вскинув подбородок, я посмотрела на господина Эллохара. — Я знаю, что нужна людям, что должна помогать, я понимаю, что… нужна.
— Да, это важно, — почему-то мой странный собеседник значительно помрачнел, словно и ему было невыразимо трудно.
Я вновь взяла его за руку, и повела к доходному дому госпожи Урас. Мы шли молча, и дошли достаточно быстро — грязная таверна куда приволок меня Джекас находилась всего через шесть домов от доходного. Дверь мне открыла какая-то незнакомая женщина, попыталась мне что-то сказать, но взглянув на моего спутника, как-то пошло-понятливо усмехнулась, и пропуская, произнесла:
— Только вы там не шумите особо, мой хоть и спит, но пьяный, услышит — взбесится.
Недоуменно взглянув на нее, я хотела переспросить, но женщина уже ушла в темноту дома.
— Господин Эллохар, — я обернулась к мужчина, — думаю вам лучше подождать меня здесь… если хотите, или можете идти… не хочу обременять вас.
Взгляд сумасшедшего отразил такую гаму жалости, сострадания и вместе с тем неодобрения, что я поспешила наверх по грязной лестнице, более не рискуя обратится к нему.
Войдя в комнатку, я достала сумку, выданную мне госпожой Урас, и начала собирать разбросанные бандитами вещи. Они не заботились о сохранности чужого имущества — некоторые платья оказались порваны. Руки дрожали, когда я собирала то последнее, что у меня оставалось.