Дождь перестал, светит солнце, но вездеход, так и не погасив фар, вновь выползает из-за балков, волоча тяжелые железные ящики по глубоко пропаханной колее.
— Замер делал, Ибрагим? — спрашивает Гриша.
— Один двадцать шесть.
— Мало, баскарма. Мало...
— Что там, Ибрагим? — спрашивает Гриша час спустя.
— Пачки по один тридцать восемь.
— Нормально. Теперь будем выравнивать раствор.
Гриша неторопливо проходит своим обычным маршрутом вдоль желобов, поднимается к ротору, машет рукой:
— Перекур! Идите чай пить!
У котельной деревянные мостки обрываются. Пробираемся к балкам по полузатопленным ящикам, осклизлым обломкам бревен.
Калязин пьет торопливо, обжигаясь и обливаясь.
— Гонятся за тобой, что ли?
— He-а. Я Гришу хочу подменить.
— Ну что, Подосинин? — сипло спрашивает Панов.
— Удельный вес один тридцать шесть. Еще цикл прогоним...
— ...и будем готовиться к спуску «восьмерки», — удовлетворенно заключает Панов.
Гриша молчит.
— Что ты опять носом крутишь? — взрывается Панов. — Ну что ты вечно умничаешь, Подосинин?
— А чему радоваться? Загубили мы конструкцию. Надо было сейчас «десятку», а не «восьмерку» пускать. Тогда бы сохранили проектную оснастку...
— На-адо было! Ты, Подосинин, материковые привычки брось. Тут не Грозный, понял? Тут Север. Тут, понимаешь, тундра ползти начинает. Может, вообще скважину придется консервировать, а мы дебаты разводим — «восьмерка» — «десятка»! Надо — не надо! Тебе сказано — делай. Понял? Думать меньше надо — больше работать. Догадываешься?
— Не, я на это не записывался — чтоб не думать...
— Видали? — смеется Панов.
— И оползней не было бы, если б вездеходы и тракторы не слонялись без конца по тундре...
— Ну, ты, Подосинин, несешь... Это, может, у тебя в Грозном асфальт. А здесь — болото. И здесь любую вещь можно только на гусеничной технике доставить.
— Прежде чем что-нибудь везти, — упрямо говорит Гриша, — надо подумать сначала: а нужно ли это? все ли в порядке? Турбобур нам приволокли — а он не годен. Уволокли. Привезли другой — опять не годен, опять увезли...
— Тебе табличек не хватает? «Траву не мять!» «Не сорить!» А? Или подвесную дорогу построить? Чтоб ты ножки не промочил?
— ...Переводники притащили по ошибке — я говорю: не разгружайте, это для тринадцатого номера! Разгружают. Через два дня приезжают — забирают. И все напрямик, и все напролом — как же, мы же первопроходцы!
— Я думал сперва, Гриша, — задумчиво говорит Панов, — что ты недоделанный. А ты, оказывается, переделанный! Так это же просто с ума сойти! И откуда такие берутся в наше время?
Петро встает, подходит к Панову, рывком поднимает его: