— В каком смысле «никогда не пройдут»? — поразился ювелир.
— Мы живем в Элантрисе, — объяснил принц. — Наши раны не заживают.
— Хочешь убедиться на примере, мастер? — с готовностью вставил Галладон. — Я могу устроить. Коло?
Мастер побелел и перевел взгляд на Раодена.
— Кажется, я ему не нравлюсь, — прошептал он.
— Чепуха, — уверенно отозвался Раоден. Он обнял Мареша за плечи и повернул спиной к ухмыляющемуся дьюлу. — Он так выражает симпатию.
— Как скажете, господин…
Раоден задумался.
— Называй меня Дух, — решил принц, выбрав для прозвища перевод эйона Рао.
— Господин Дух, — Мареш прищурился, — кажется, я вас где-то видел.
— Мы никогда не встречались. А теперь вернемся к ботинкам…
— Они должны подходить по размеру идеально, не жать и не натирать, я понял.
— Я знаю, что задача трудная. Если твоего умения недостаточно…
— Моего умения хватит на все, — прервал ювелир. — Я берусь за работу, господин Дух.
— Прекрасно.
— Они не уходят, — послышался сзади голос Галла-дона.
Раоден повернулся к дьюлу:
— Какая разница? У нас нет никаких срочных дел. Если подумать, здесь, на крыше, довольно приятно, можно посидеть и насладиться покоем.
Зловещий раскат прокатился по завешенному облаками небу, и на принца упала капля дождя.
— Потрясающе, — проворчал Галладон. — Нет слов, как я наслаждаюсь подобным отдыхом.
Сарин решила отклонить дядино приглашение перебираться к ним. Как бы ни хотелось ей побыть с семьей, она боялась потерять свое положение при дворе. Двор открывал доступ к жизненно важным новостям: арелонская знать ежедневно извергала фонтан сплетен и интриг. Если принцессе суждено помериться силами с Хратеном, лучше держать руку на пульсе событий.
Так что на следующий день после встречи с Киином она обзавелась мольбертом и установила его посередине тронного зала.
— Что, во имя Доми, ты себе позволяешь, девчонка! — закричал король, войдя поутру в зал.
Позади его величества жалась группка испуганных придворных.
Сарин с деланым удивлением подняла взгляд от холста.
— Я рисую, отец. — В доказательство она взмахнула кистью и украсила лицо советника обороны россыпью красных капель.
Йадон вздохнул.
— Я вижу, что ты рисуешь. Почему ты делаешь это здесь?
— О, — в голосе Сарин звучала сама невинность, — я копирую ваши картины, отец. Я просто без ума от них!
— Ты копируешь мои?.. — Лицо Йадона вытянулось в недоумении. — Но…
С гордой улыбкой Сарин повернула холст и указала королю на рисунок, отдаленно напоминающий букет цветов.
— Ради Доми! — проревел король. — Рисуй, если хочешь! Только не посреди моего тронного зала!