«Эх, сейчас бы мне самый простенький телескоп, и можно было бы разглядеть целые континенты и моря, если таковые там, конечно, имеются». Нику казалось, что даже невооруженным глазом он различает замысловатый рельеф ее поверхности.
– Око открылось, – Шептун заметил его интерес к Доминии и, по всей видимости, истолковав это на свой лад, добавил: – Быть беде.
– Почему сразу к беде? – нехотя спросил Ник. Он был уже сыт по горло последними событиями, и ему совершенно не хотелось сейчас не то что обсуждать, а даже и думать о каких-то там возможных передрягах. – Такая вокруг красота, Шептун! – он обвел рукой вокруг.
– Красота, – не то подтвердил, не то передразнил его старик. – Все сходится, Ник. – Заметив его непонимающий взгляд, Шептун пояснил: – Все, как в преданиях. Я-то, конечно, не всем там россказням верю, уж годы не те, чтобы верить-то небылицам всяким. А только так широко Десница со времен Первого Исхода не открывалась. Аж мурашки по коже бегут, стоит только взглянуть на нее. Да и в голове постоянно шумит, будто шепчет кто мне. Даже во сне этот голос слышу. Только понять ничего не могу. Да не смотри ты так на меня, как на дурь-травой укушенного, – усмехнулся старик, – точно говорю, не к добру все это.
– Шептун, а если я тебе скажу, что это ваше Око Доминии просто-напросто такая же планета, ну в смысле такой же мир, что и здесь, ты мне поверишь? Или решишь, что это меня дурь-трава укусила?
– Ну-ка посмотри на меня! – Шептун всем телом повернулся к Нику и впился в него пристальным взглядом.
– Ладно-ладно, тебе, Шептун, – Ник, не ожидавший такой реакции, растерялся. – Око так Око.
– «Орфиус в небе плывет, пылая, светом своим вокруг озаряя. Юниус, младший, горит весь в объятьях отца. Каприус, средний, – пуст и безжизненный он, Сантиус холоден, как мраморный лед. Лишь Терриус жизни родник, а чтоб не погибла она, сестра за нами следит, имя Доминия ей».
Ник не сразу сообразил, что старик процитировал незнакомое ему четверостишие.
– Это отрывок из одного трактата. Авторство приписывают Зану Мыслителю, жившему задолго до Первого Исхода, – после минутной паузы пояснил Рич. Потом так же пристально посмотрел на Ника и добавил:
– Вижу, что это имя тебе ни о чем не говорит. И это еще более странно. Не много я встречал людей, читавших труды Зана. А уж те, кто разделял его взгляды на устройство мироздания, мне и вовсе не попадались.
Вместо ответа Ник поднялся, нашел валяющуюся на земле сломанную палку и, протянув ее старику, попросил:
– Нарисуй.
– Ладно, только где ни попадя не повторяй, а то сочтут умалишенным, – потом, усмехнувшись чему-то своему, добавил: – Хотя тебе к этому, похоже, не привыкать.