что такое выговор? Блошиный укус — местное покраснение с легким зудом… А те молодчики штраф заплатили и — гуляй Федя. Вот так-то…"
Запыхавшийся Гараня, оставляя своими “болотками” грязные следы по полу, ввалился на кухню, где Иван затеял стирку.
— Там! — выпалил он. тяжело дыша и вытирая пот с лица рукавом засаленной штормовки.
— Что — там? — спросил Иван, брезгливо отстраняясь — от Гарани несло сивухой. — Опять пожар?
— He-а. Браконьеры. Лосиху забили.
— Где? — Иван стал торопливо надевать рубаху.
— Возле Соленой Дайки…
Кудрин хорошо знал это место. Раньше там был богатый прииск. По запасы истощились, старательская артель перешла на другой участок, и выработки заросли кустарниками. Соленая Дайка находилась в часе быстрой ходьбы от лесничества. Таежное зверье, в особенности лоси и олени, очень часто посещали заброшенные выработки — их влекли туда выходы солонцов, вскрытые во время промывки золотоносных песков. Браконьерам про то известно было не хуже, чем таежной живности. но промышлять на Соленой Дайке редко кто осмеливался: чересчур близко от поселка, и спрягаться в случае чего особо негде — вокруг голые холмы отвалов и лиственничное редколесье, которое просматривалось насквозь.
“Кто бы это мог быть? — недоумевал Иван. — Местные? Вряд ли. А чужие больше вглубь тайги забираются, под перевал…”
Повыше подтянув голенища резиновых “болоток", он едва не бежал по руслу мелководного ручья — решил пройти к Соленой Дайке напрямик, что сокращало путь почти вдвое.
— Не узнал — кто? — на ходу спросил Иван у Гарани, который, пыхтя, шлепал сзади.
— Я близко не подходил… Побоялся… — в голосе Гарани слышались виноватые нотки.
Иван его жалел. Гараня был существом добрым, безотказным, им помыкали все, кто хотел. Недоучившийся студент технического вуза, несостоявшийся актер провинциального театра, он попал на Колыму волей случая — его сманили подвыпившие старатели-отпускники, посулив полный карман денег и вольную жизнь. Первый сезон удача побаловала — Гараня получил при расчете двенадцать тысяч и отбыл в теплые края в радужном настроении и с намерением купить “Жигули”. Но домой он так и не доехал. 8 Москве у него оказалось неожиданно много дружков и приятелей, которых он педели две кормил и поил за свой счет в лучших ресторанах столицы. Однажды, после очередного загула, Гараня проснулся а медвытрезвителе без гроша в кармане. Пропали также аккредитивы и документы.
Пока выясняли его личность, Гараня в течение месяца подметал улицы Москвы. А затем дней двадцать ночевал на вокзалах, дожидаясь денежного перевода на обратную дорогу и на пропитание — выручил председатель старательской артели, которому подобные просьбы его шальной братвы были не в диковинку.