Ситуация дикая и парадоксальная — 1 % населения навязывает свой обезьяний дискурс 99 % населения. Они живут в какой-то своей России, малогабаритной, приятной во всех отношениях, цивилизованной — к которой, как репейник, нацепили всякую азиатчину и огромные, холодные, косые пространства, впрочем, совершенно неразличимые из «Жан-Жака».
Вот-де у нас «культура пришла из Европы». У нас до того, как «культура пришла из Европы», уже семьсот лет стояла страна и в монастырях хранились огромные библиотеки.
На допетровскую Русь определяющее влияние оказала Византия и Орда. Как в XIX веке вся аристократия знала французский, так в XIII веке князья говорили на татарском.
Потом культура из Европы пришла куда угодно — например, в США, причём вместе с европейцами. Означает ли это, что США — это Европа?
Вот-де у Пушкина русский язык был второй, а первый — французский. (У того самого Пушкина, который говорил, что Россия никогда не имела с Европою ничего общего, кстати.) В Африке целые страны говорят на французском — означает ли это, что они европейские страны?
У замечательного философа Бибихина есть размышление о том, что надо увидеть «у нас, близко… первую философию, т. е. мысль, увидеть без косой оглядки туда, где якобы происходят главные вещи, в воображаемой благополучной области исторической определённости и полноты», — на деле же, пишет Бибихин, «того же Парижа Смердякова… не увидим» — пока не поймём, «что и на нашей неухоженной кухне тоже боги».
Или у вас нет тут богов?
Утверждение «Россия — это Европа» должно, в сущности, идти по разряду анекдота.
Девять из десяти человек, заботящихся о том, что Россия должна стать Европой, втайне (а то и не втайне) считают Россию уродом — и всё, что можно сделать с этим уродом, немножко его оевропеить.
Из вас самих, ребята, европейцы, как из Холстомера Пегас. Не кривляйтесь, всё равно не похоже.
Европеец Березовский, европеец Абрамович, вот ещё европеец Ходорковский появился. Сейчас он вас всех там соберёт, и на вас будут ходить любоваться, как в зоопарке. «О, европейцев из глубины сибирских руд завезли. Как там у вас, европейцы, жизнь? Холод, снега, тирания?»
Для того, чтоб считать Россию Европой — есть одна помеха. Это собственно Россия.
* * *
Когда прогрессивному человеку говорят, что Россия — не Европа, он себя чувствует, как будто его заперли в тёмной комнате с очень неприятным, шумно дышащим, поскрипывающим зубами, мрачным существом.
— Что, здесь правда не Европа? — спрашивает он вежливо, но голос лязгает. — А кто здесь?
Никто не отвечает. Только дышит.