Пообщался с ветеранами, спрашивал мнение знакомых поляков. Попросил соответствующей литературы у местных историков… В общем, мне уже тогда стало понятно, для чего на Западной Украине создают таких героев. И как легко они купились на исторические лазейки! Они всегда кричали: “Бандера тоже был в лагерях у немцев! Бандера с немцами ничего не подписывал! Они сражались как львы против всех!”
Взгляды мои уже тогда “левели” — и точно не из-за литературы. Вся эта современная элита была непонятна, интеллигенция казалась чужой: все они хаяли Советский Союз, многие стали ряжеными монархистами. Может, в моём случае сказалось влияние товарища Чернышевского, но я тогда уже думал, что в XIX веке были не только балы, гусарство и Наташи Ростовы.
Да и чего они так ненавидят СССР? Я жил возле когда-то мощнейшего домостроительного комбината, который был разворован и закрыт в девяностые. Мама мне рассказывала, как она на свою посредственную зарплату объездила весь Союз в туристических походах. Тренер говорил про нереальное развитие спорта в те времена. А отец всё ностальгировал по заводу. Да и весь район алкоголиков и смурных работяг состоял из некогда веселых и вполне уважаемых пролетариев. Ну и все эти рассказы происходили на фоне блядства и коррупции девяностых и “нулевых”, в которых я жил.
Когда начался Майдан — я на фруктовом складе грузчиком работал. Думал про Майдан: обойдётся. В марте застал начало протестов в Одессе: я там заочно учился и на сессию приехал. Когда мне говорят, что Одесса сделала свой выбор — я просто посылаю нахер этих людей. Потому что видел, кто на эти Украинские марши ходил.
В Одессе есть пара очень хороших вузов, в которые едет учиться молодежь из Западной и, ещё чаще, из Центральной Украины. Именно они всю движуху и создавали. Плюс заезжие гастролеры: хунвейбины и гитлерюгенд чистой воды, только украинской закваски! Без них никуда.
Еле себя сдерживал, когда их шествия проходили прямо под моим балконом на Французском бульваре.
Уже вернувшись домой, смотрел видео, как наши пацаны разгоняли сторонников Майдана. Тогда ещё ни одного флага ДНР видно не было.
Заметьте разницу в жестокости. При донецкой расправе, когда наших было больше, а их только два автобуса, — у них погиб один человек. Я не говорю “только лишь один”: и один — много, — но могло быть хуже. Люди не давали забивать гастролёров до смерти, поднимали, отряхивали и отпускали.
В ополченцы пошёл после случившегося 2 мая в Одессе. Я знал сотни настоящих отморозков с Донецка. Но я никогда не поверю, что они так смогли бы бесноваться и так гордиться тем же кошмаром, что устроили эти, в Одессе. Это выше моего понимания! Девочки, делающие коктейли, и девочки, равнодушно смотрящие на обгорелых людей, — думаю, у многих это засело в памяти. А когда останавливали пожарную машину там, помнишь? Так и хочется крикнуть во всю глотку: КАК?! Как они могли это сделать? Тут ни одни аргументы не помогают.