Конец цитаты. Год, говорю, 1882-й.
* * *
Фёдор Тютчев говорил про вечное противостояние Европы и России: «Европейский гнев — зависть к равному. Однако все враждебные меры (против России) имели следствием только возвеличение и славу ненавистного соперника».
Если сегодня Россия испугается «мер» (санкций, как нынче выражаются), то и «возвеличения и славы» ей тоже не видать.
Все только захихикают: «Испугались, испугались».
* * *
В Татьяне Никитичне Толстой есть всё для того, чтоб быть великим писателем, кроме одного, самой малой толики — гуманистического чувства.
Недавняя её книжка — «Лёгкие миры» — об этом говорит тоже.
Толстая в очередной раз нацелена на мерзость социализьма и Советов — ей так, по крайней мере, хочется думать, — но, на самом деле, ей владеет брезгливость к человеку как к таковому. Особенно, впрочем, к русскому человеку; хотя не только к нему.
И вот Татьяна Никитична составляет свои кубики — они без труда ей даются: фраза, абзац, лёгкость писательской походки, улыбка или горечь внутри строки, острый глаз, острый ум, сюжет, наконец… остаётся самая малость, чтобы это стало прозой — чтоб, например, дописать тот роман, который она пишет уже двадцать лет.
И тут Толстая сама (у неё же, мы знаем, безупречный вкус — по крайней мере, до тех пор, пока она говорит о своём, ей доступном) — она сама вдруг понимает, что у неё не получается.
Она опять пытается разобраться: советская власть — пошлость и мерзость? О, да. Русский человек выглядит сплошь и рядом как коряга? Ещё бы. И американский тоже иногда. А как же. Что не так?
Всё так, просто она людей не любит, её воротит.
На блог может хватить какого-то человеческого, мерцающего чувства, а на рассказ — уже нет; разве что если речь пойдёт там про отца. Но на роман и затеваться не стоит — на каком его топливе разводить? На этом её снисходительном хохотке?
И сразу Гоголь, Чехов, Лесков, Салтыков-Щедрин, Толстой Л.Н., Толстой А.К., Толстой А.Н. и Горький Максим сторонятся: проходите, Татьяна Никитична, вам дальше.
Ей куда-то дальше.
Она поджимает губы и проходит, подбородок высок, глаза тяжёлые. Мощная женщина.
* * *
Помню, как однажды Людмила Улицкая назвала мои взгляды «антиинтеллигентскими».
Несколько месяцев спустя Татьяна Толстая корила меня за то, что я «презираю интеллигенцию».
Насколько я понимаю, Людмила Евгеньевна и Татьяна Никитична относятся друг к другу сложно — а тут, надо же, сошлись.
На самом деле, к интеллигенции я отношусь с огромным почтением — но, к сожалению, этот класс русских людей, сумев пережить даже советскую власть, не смог пережить девяностые и «нулевые». Частью интеллигенция была деморализована и развращена, частью маргинализирована, а оставшиеся в прямом смысле слова — вымерли.