Ему показалось, или его трясли за плечо. Он обернулся. Лейтенант. К изумлению отца Дмитрия в руке у него вороненой сталью посверкивал пистолет Макарова с удлиненным магазином.
– Немедленно отойдите, – хрипло произнес молодой человек, стараясь отпихнуть батюшку. – Я вам пытался сказать, вы же не хотели слушать. Ну так: посмотрели и вон из комнаты.
– Я не понимаю… они же.
– Мертвы, – холодно бросил лейтенант, спуская предохранитель и передергивая затвор. – А теперь все живо вон из дома. Все, я сказал!
Его голос разом окреп, обретя непривычную прежде четкость и резкость, зазвенел металлом, Отец Дмитрий неожиданно для себя стал бормотать отходную молитву, словно надеясь, что эти слова, обращенные к Вседержителю, немедленно возымеют действие – он очнется от морока и увидит, нечто иное. Настоящее.
Алла Ивановна не стала дожидаться второго раза, выбежала на крыльцо. Но спускаться не стала.
Едва встал с кровати Алексей, как и его жена немедленно прекратила качаться и тоже поднялась – не с первой попытки, но все же поднялась. И тоже пошла на стоявших в дверях священника и службиста. Она, словно, будучи более сведуща в делах потусторонних, нежели молчаливый супруг ее, радостно зашипела, и пыталась изобразить на лице улыбку, вот только недвижные мускулы порвались от напряжения. Отца Дмитрия передернуло.
Лейтенант тщательно прицелился, придерживая пистолет левой рукой для надежности, направил дуло в голову Маринкиного отца.
– Что же вы… – точно в забытьи бормотал отец Дмитрий. Он попытался сбить прицел, указательный палец, лежащий на спусковом крючке дернулся, и первая пуля вошла в грудь Алексея.
Лейтенант резко развернулся.
– Я сказал… пшел вон отсюда! – рявкнул он, для наглядности сопровождая свои слова действием – схватил батюшку за ворот рясы и рванул назад. Отец Дмитрий здорово хрястнулся спиной о раму. Стекла зазвенели по всей террасе, но, как ни странно, ни одно не разбилось.
У батюшки перехватило дыхание. Не смотреть он был не в силах, словно в том была его епитимья – не пропустить ни единого мгновения из развернувшейся перед глазами невыносимой сцены.
Лейтенант снова нацелился, но в это время на него набросилась мать Маринки, как-то в одно мгновение собравшись, и пружиной преодолев разделяющие их два-три шага. Молодой человек отшвырнул ее в угол, она споткнулась о Маринкино тело и рухнула на кровать, стукнувшись головой о металл спинки. Кость черепа хрустнула, однако, это не помешало ей немедленно подняться – словно ничего и не случилось.
Лейтенант поднял пистолет – Алексей замешкался, неловко поднял руки, точно пытаясь обнять молодого человека – и в это же мгновение, когда до службиста оставался последний шаг, пуля, вошедшая в голову, остановила его продвижение. И только затем, запоздав на секунду-другую, отец Дмитрий услышал резко бухнувший в шоркающей тишине комнаты выстрел, заставивший его содрогнуться всем телом.