- Да нет же! - она притянула его ближе, вынуждая посмотреть ей в глаза. - Если вы пьете мое дыхание, то должны понимать... Мне нельзя. Но... если бы вы иногда приходили, когда родителей нет дома... - от собственных слов она смутилась больше, чем от их обнаженных тел, которые излучали мощные флюиды желания, давно завладевшего ею.
- Ну, так пригласи нас и...
- И? - балансируя на грани водоворота наслаждений, переспросила Лидия.
- И просто добавь воды! - подмигнул ей зеленоглазый. - Достаточно воды, - уточнил он. - Чтобы мы смогли использовать ее поверхность как дверь из одного уголка пространства в другое. Понятно, малышка? - Она кивнула, и он, не видя больше причин откладывать начатое, вернулся к ее бедрам.
Девушка плавилась как воск в огне их разгорающейся страсти. Она билась в мужских объятьях, словно рыбка, попавшая в сети. Ее действительно пленили: связали брачным обрядом и посадили на "цепь" вожделения. Но ей нравилось принадлежать им, нравилось отдаваться в их власть и... нравилось доверять. Несмотря ни на что и наперекор всему. Эти два брата - такие похожие и непохожие одновременно - сделали ее своей рабыней и, сами того не заметив, возвели в статус госпожи. Она была тем солнцем, дарящим тепло, которого им так не хватало. А ей... ей не хватало воды, вернее, тех, кого эта вода породила.
Луна за окном уступила место рассвету, окрасив алым горизонт. А в спальне двухэтажного дома, на покрытой золотистыми простынями постели лежала обнаженная девушка с волосами такого же сочного цвета, как небо за окном. Кроваво-красные кудри рассыпались по подушке вокруг ее бледного лица. Девичья грудь не поднималась от дыхания, веки не вздрагивали, а на покрытой алыми пятнами шее не билась голубая жилка. Умиротворенная и неподвижная Лидия спала одна на собственной кровати и... не видела снов.
Море волнуется вновь:
Может быть, это любовь?
- Шлюха! - хлесткая пощечина обожгла ей лицо. - Я сказал, надень это!
- Сам козел, - огрызнулась Лидия, зло щурясь. Она потерла пылающую щеку и с неприязнью взглянула на белье. - Сам и надевай! Какой ты мужик после этого? Баба и есть... так что...
- Заткнись, стерррва! - карие глаза брюнета стали совсем черными от бешенства, а холеные пальцы сжались в кулаки.
Слова Лидии его раздражали, вызывая острое желание повторить содеянное. Ему хотелось стереть с ее смазливой мордашки непокорное выражение, хотелось сломать девушку, унизить, заставить мучиться не меньше, чем весь прошлый месяц мучился он. Как вообще эта маленькая дрянь посмела его отшить? ЕГО?! Да еще и... дважды!