– Алло. – Мать явно немного запыхалась.
– Извини, мам, это я. Я тебя выдернула из сада?
– Да, постоянно забываю взять с собой телефон. Папа вечно сердится.
– Как он?
– Хорошо. В гольф играет.
– А ты как?
– Замечательно, радость моя. Вообще тебе повезло, что ты меня застала, эта неделя была очень сумбурной. В субботу праздник.
– Господи, уже? Как время летит.
– Мы надеялись, что ты сможешь приехать. Я тебе об этом говорила, когда мы в последний раз созванивались.
– Черт, и в самом деле говорила. Прости, забыла. Я поговорю с Кристианом и позвоню тебе.
Интересно, подумала Рут, когда начнется ее настоящая жизнь? Когда она станет такой же, как ее мать, будет все помнить, будет находить для всего время, что-то вязать, что-то растить, немного развлекаться?
– А ты в порядке, Рут?
Нет, хотелось ей ответить. Я превращаюсь в желе и боюсь, что скоро вообще растаю. Я совсем растерялась. Зато у меня появилась замечательная няня, которая возьмет все в свои руки, если я совсем сдам. Ты считаешь, этого достаточно? Думаешь, мои дети даже не заметят, что меня больше нет рядом? Я не уверена, что Кристиан заметит.
– В порядке, если не считать смертельную усталость.
– Ты слишком много работаешь.
– Да нет, не в этом дело.
– И у тебя завышенные требования.
Мать говорила прямо и четко, и Рут, как всегда, не понимала, что это – общие замечания или нечто полезное.
– Как и у всех.
– Нет. Более того, я думаю, секрет жизни в том, чтобы требовать как можно меньше.
Рут рассмеялась. Только ее мать может утверждать, что знает секрет жизни.
– Вообще-то я позвонила, чтобы пригласить вас на день рождения Хэла. Это будет через субботу в нашем доме. Если хотите, приезжайте с ночевкой.
– Замечательно. Тебе нужна помощь? Я могу при ехать пораньше, что-нибудь испечь.
– У Эгги уже все под контролем.
– Эгги?
Рут расслышала неодобрение в голосе матери, но постаралась не обращать внимания, потому что где-то глубоко это было созвучно ее собственным ощущениям.
– Она просто удивительная, мама. Не знаю, что бы я без нее делала.
– По мне, ты вполне справлялась.
После разговоров с матерью Рут всегда чувствовала себя несколько испачканной, как будто она согрешила и этот грех невозможно искупить, потому что она все поняла неправильно. Мать Рут обладала несокрушимой верой в собственную непогрешимость, и Рут, как это ее ни раздражало, не могла игнорировать это допущение. Неужели все дети живут в страхе, что их родители могут оказаться правыми? Рут трудно было представить, чтобы взрослую Бетти волновали такие пустяки.
Поговорив с матерью, Рут задумалась: неужели полная самоуверенность является ключом к жизни и достаточно просто вообразить, будто это так? Она иногда пыталась вести себя так же, но это ее слишком раздражало. Тон всезнайки, который она выбирала, вызывал желание залезть под диван и признаться в своем поражении. Хотя поведать о панике кому-то, кто никогда ее не испытывал, задача не из легких. Правда, когда она впала в депрессию после Бетти, мать ее не осудила, но у Рут все равно осталось впечатление, что она ее подвела, что дочка Стеллы Дуглас обязана была унаследовать ее стальную решимость.