Но самое главное – Хэл был заинтересован куда больше, чем Агата смела надеяться. Вид миниатюрных растений его завораживал, и он мог проводить часы, играя рядом с огородом и ожидая, когда они вырастут. Его изумление, когда Бетти впервые выдернула из земли куст картошки, было таким трогательным, что Агата разрешила Бетти выдернуть несколько морковок, хотя знала, что они еще как следует не подросли. Он даже попросил разрешения потрогать картошку, тогда как обычно начинал плакать, если оказывался слишком близко к овощам. Он гладил картофелину, стряхивал с нее землю, а затем поднял вверх, разглядывая на свет, как драгоценный камень.
– Это можно съесть, – сказала Агата. – Я приготовлю ее на ленч вместе с рыбными палочками.
– И морковку, – попросила Бетти.
– Разумеется, и морковку тоже.
– Если хочешь, можешь тоже попробовать, – сказала Агата небрежно, неся овощи на кухню, хотя сердце ее билось так, будто кто-то только что признался ей в любви.
У Агаты с Хэлом был секрет. Даже Бетти была не в курсе. Агата не велела Хэлу никому рассказывать, но она не была уверена, что он все понимает, к тому же он часто забывал, что с ним происходило. Агата перестала предлагать Хэлу пищу практически с первого дня. Ей невыносимо было видеть ужас на его лице, когда она открывала холодильник или ставила на стол симпатичные пластиковые тарелки и чашки. Поэтому она однажды сказала ему, что ей безразлично, ест он или не ест, с ее точки зрения, в бутылочках нет ничего ужасного, так что он может получать их сколько и когда захочет. Иногда она даже позволяла ему сидеть в его пластмассовом доме и смотреть телевизор через окно, пока Бетти ела.
Но несколько недель назад она купила пакетик шоколадных пуговиц. Она разорвала пакетик, когда Хэл сидел рядом с ней на диване и сосредоточенно сосал бутылку, уставившись на экран. Она позаботилась, чтобы сладкий аромат конфет вырвался из пакета сразу же, как только она его надорвала. Естественно, Хэл оглянулся и посмотрел, как она положила одну пуговку в рот. Потом она сделала вид, будто он ее удивил.
– Ой, Хэл, – сказала она, – ты меня напугал, так на меня смотришь. Не говори никому, но это мои любимые конфеты.
Хэл выпустил бутылку из рук.
– Хочешь потрогать? – спросила Агата, протягивая ему ладонь с шоколадной пуговицей. – Они немного напоминают бархат на ощупь.
Она была уверена, что Хэл не знает, что такое бархат, но он протянул руку и толкнул маленький мягкий кругляшок.
– Самое лучшее в шоколадных пуговицах то, что их не надо жевать, – сообщила Агата. – Их надо только положить на язык, и они сами растают. Хочешь попробовать?