Посмотрев на это и почувствовав глубину чувство чести и гордости борцов, я сразу же проникся уважением к корейцам.
«Вот что им следует делать, – подумал я. – Вот что буду делать и я».
Учась в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, я дал себе слово никогда больше не проигрывать с крупным счетом. Я хотел сделать проигрыши самым худшим из всех возможных переживаний. Я лупил себя, бился головой о стену, плакал, визжал, рвал на себе одежду, крушил подвернувшиеся под руку неповинные предметы и проявлял свое негодование так, как хотелось. Я рассчитывал на то, что если сделаю проигрыши худшим из переживаний, я никогда больше не совершу ту же самую ошибку. Хорошие борцы должны устранять ошибки.
А потом я впал почти в депрессию, которая продолжалась пару недель. Я глубоко ушел в себя, пытаясь установить, почему я проиграл. Я пытался определить ошибки, которые мне нужно было устранить. Устранив их, я удвою усилия и преданность борьбе.
Проигрыш с разгромным счетом был позором, в позор я превратил и время после проигрыша.
Из поражений я научился большему, чем из побед, потому что поражения обнажали ошибки, которые я хотел больше не совершать.
Выбыв из турнира в Монголии, я начал сближаться с корейскими борцами. Они были дружелюбными ребятами, и наши команды часто ходили вместе в столовую. Я быстро заметил, что корейские борцы держат друг друга за руки. После того как я познакомился с корейцами, некоторые из них стали подходить ко мне и пожимать мою руку. Я пробовал на языке жестов и на ломаном английском объяснить им, что у американцев так не принято. Впрочем, мои слова до них не доходили. Они просто улыбались, говорили что-то по-корейски, махали руками и продолжали держать меня за руку.
Однажды я сидел на скамейке, и тут подошла целая команда. Те, кто смог втиснуться на скамейку рядом со мной, сели. Два парня, сидевшие по обе стороны от меня, обняли меня. Кореец, выступавший в категории 105 фунтов и победивший в этом весе, хлопнул меня по паху. Я воспринял это как часть их культуры. Или, по крайней мере, я надеялся на то, что это – элемент их культуры.
Мне было грустно прощаться с корейцами в конце нашей поездки. Не знаю, почему я так хорошо сошелся с ними, но, несмотря на языковой барьер, с ними было приятно общаться, и они были хорошими ребятами. Я отдал им несколько джинсов и форму команды США. Большая часть моих подарков досталась тому корейцу, у которого я выиграл первую схватку со счетом 17:0. Когда мы прощались, он плакал.
Наш путь домой начался с того, что из Монголии поехали поездом на северо-восток, в Новосибирск, что в Сибири. Я подцепил какую-то инфекцию из-за «цветной капусты» в ухе