Что же касается «ненормального» поведения, то оно становится предметом изображения лишь к концу XIX века. В это время викторианские плотины дают течь, мастурбация перестает быть идеей фикс медиков, а о гомосексуализме и «извращениях» начинают говорить чуть более открыто. Одиночные попытки сдержать поднимающуюся волну не дают результатов. Законодательная строгость соответствует мере восприятия опасности. Законы на какое-то время удерживают поток относительной либерализации нравов, но не могут изменить его направление. Французские блюстители нравственности 1880-1914 годов — это по большей части викторианцы, ностальгически вздыхающие о былых временах. Они пытаются вести уже проигранную битву. Среди законов 1881,1882,1898 годов, ограничивающих свободу прессы, последний устанавливает связь между «непристойностью» и мальтузианством — и то и другое рассматривается как признак морального упадка. Страх перед всеобщим падением нравов начинается еще в 1804 году, когда был принят закон о разводе, утверждающий важность личной свободы и право каждого на счастье. Порнография, на свой манер, поддерживает интерес к животрепещущим вопросам, так как в порнографических произведениях постоянно появляются развратные женщины, имеющие любовников и сгорающие от желания. От внимания порнографической литературы не ускользают самые худщц пороки: она говорит о «Третьем поле», «Извращенна, или «Разнузданных любовниках»95. Цензоры чувствуй серьезную опасность и прибегают к серьезным репресс» ям. Гривуазные журналы, такие как «Будуар», «Боккач чо», «Жиль Блаз», к концу 1880 года становятся осно» ной мишенью. С 1910 года удар переносится на книга, до 1914 года возбуждается 175 судебных процессов, чи в 12 раз больше, чем за предыдущие 30 лет. Законы Жюда Ферри провозглашают, что государственное образование должно быть обязательным и светским, утверждаюта республиканские принципы образования, основанныещ терпимости и свободе. В то же время торжествует мощная литературная цензура. Официально она говорит о необходимости защищать неокрепшее сознание бедняков, молодежи и женщин от аморального и порнографического разгула96, однако истинные ее цели гораздо масштабнее. Речь идет о том, чтобы помешать переосмысленив господствующей системы ценностей и остановить тех, кто больше не верит или никогда не верил в правила умолчания, нерасторжимость брака, необходимость двои ного мужского стандарта и в то, что у женщин ослаблено эротическое влечение, а все супруги исключительно добродетельны.
«Нарушения» становятся обыденным явлением