Последствия перемен, особенно в Старом Свете, неисчислимы. Разрушились не только представления о теле и сексуальности, но и основы взаимоотношений между полами, которые раньше строились вокруг брака даже там, где речь шла о подростковых сексуальных Ш употреблениях51. Изменились и отношения между поколениями. Во многих семьях дети живут с отчимами или мачехами, молодые стали позже уходить из родительского дома, бабушки и дедушки стали больше заниматься воспитанием внуков. В новых условиях меняются даже представления о любви: различия в возрасте или расе перестали быть существенными, зато в планы построения совместной жизни вторгаются соображения карьеры. Многие встают перед выбором, что лучше: завести ребенка или вкушать наслаждение в объятиях партнера. Общество в целом стало похоже на груду перемешанных костяшек домино, из которых составляется игра. И все потому, что женщины отказались от раз и навсегда установленных ролей целомудренной святой, идеальной матери или шлюхи, некогда навязанных им нашей культурой. К старому возврата не будет, хотя мы и не знаем, что именно из широкого спектра возможностей выберут будущие поколения.
До какой степени изменилось сознание всего за каких-нибудь тридцать лет! В 1976 году состоялся междисциплинарный коллоквиум, посвященный женщинам. Организатор, Эвелин Сюйеро, признавалась, что коллоквиум произвел «эффект разорвавшейся бомбы». Она была поражена тем количеством нравоучений и упреков, которые ей пришлось выслушать, и препон, которые ей пришлось преодолеть, прежде чем коллоквиум состоялся52. Далеко не все выступления носили революционный характер. Один из докладчиков сказал: «С точки зрения естественного отбора брак весьма важен. Представьте себе, что 90% человеческих, особей вступят в брак и заведут детей. Это будет весьма стабильная система»53. Проблемы, которые казались наиболее острыми, — «женский эротизм, любовь, проявления чувств, творчество» — были отодвинуты на второй план. Аргументировалось это тем, что все подобные понятия лежат в плоскости «новой культурной реальности», контуры которой пока еще неясны, а притязания порой не оправданны. Разумеется, категории, о которых идет речь, важны, но не настала ко, насколько это пытаются иногда показать, а роль их в формировании «Субъекта» не так велика. Было также подчеркнуто, что «Субъект» не может быть предметом науки, если подразумевать под этим словом личность с ее маленькими (или большими) частными историями. Наука призвана иметь дело с населением, популяцией, классами людей, объединенных тем или иным опытом54.