Проникновение в позиции сверху, одновременное семяизвержение, доставляющее наслаждение, необходимое для зачатия, — все это отражает обычные для эпохи представления о половом акте. Именно так пишут об этом врачи и так же говорят сомерсетские крестьяне. Друг Сюзанны, как и они, использует разные ситуации. Он берет ее стоя или, если очень торопится, хватает и бросает на стул или на матрас, то есть они сходятся в любом месте, которое подвернется под руку. Он тысячу раз клялся ей, что сходиться украдкой доставляет ему гораздо больше удовольствия, чем любым другим способом. Сюзанна придает особое значение игре с половыми органами друг друга и подробно описывает разные способы такой игры: девушка засовывает язык в рот юноше и в то же время «ласкает рукой его член, засунув руку в гульфик». Достаточно провести два-три раза рукой, и член твердеет. А ее друг любит класть руку ей на лоно и «щипать и мять его пальцами». Потом он целует ее, ласкает ягодицы, сосет груди, смотрит на нее обнаженную при свете свечи. «А потом его штука становится твердой и крепкой, и он пронзает меня ею». Он вводит член между ляжками, между ягодицами, говорит ласковые слова и наконец взгромождается на нее45.
Похоже, что такие прикосновения и смелые игры лежат в основе юношеской сексуальной культуры, когда все ласки совершаются украдкой от отца или мужа возлюбленной, и именно такие быстрые и тайные ласки определяют в дальнейшей жизни вкус к ласкам впопыхах, втайне, и боязнь быть застигнутым врасплох только усиливает наслаждение. Многие самые большие чувства рождались от желания нарушить запреты, как общественные, так и религиозные. Подчеркнутая аморальность «Школы девушек» великолепно сочетается с аморальностью со-мерсетских крестьян той же эпохи.
* Мы вынужденно сокращаем этот пассаж, так как русских глаголов, обозначающих половой акт и при этом нематерных и не являющихся эвфемизмами, явно недостаточно. Разумеется, как универсальный глагол, употребляемый Фаншоной, следовало бы привести здесь глагол «ебать», но по-французски его употребление не является настолько табуированным, как по-русски. — Прим. пер.
Во второй части Фаншона, уже потерявшая девственность, смело берется давать советы. Она объясняет, что «"поиметь" — это самое лучшее слово, так как оно значит вводить член, двигать им и освобождаться от семени, тогда как "отодрать" — это только ввести член и освободиться от семени, а '"пилить" — это значит вводить член и двигать им, но не обязательно освобождаться от семени»*. Сюзанна обогащает ее новыми знаниями, сказав, что можно употреблять также слова «ласкать», «наслаждаться», «гладить», «обладаты», и их чаще употребляют прилюдно или в разговоре влюбленных, чем «сношаться» или «влезть на женщину». Робине хорошо поработал. Он дал Фаншоне наслаждение, «сладкое до обморока», а также научил ее, как замедлять или ускорять момент этого наслаждения. Он клал ей пуховку на левую ягодицу, клочок шерсти — на правую, хлопковую ткань на поясницу. Он называл поочередно ту или иную материю и научил ее правильно двигаться. Фаншона рассказывает также, как ловко он умеет овладеть ею или ласкать, не снимая одежды, если вокруг много других людей. Сюзанна сказала, что не любит молодых людей, которые кричат во время акта или просят хлестать себя по ягодицам, чтобы у них встал член. Затем две кузины-плутовки обсуждают, какие бывают члены, их длину и толщину, а также спорят, почему мужчины говорят грубые слова во время акта. Сюзанна считает, что они говорят так, чтобы «полнее