Русоволосая взглянула на нее и, зло что-то прошептав, скрылась за дверь. Оставшаяся служанка, до этого скромно стоящая в уголке, улыбнулась Виктории и сказала:
- Ее многие здесь не любят - она ужасная сплетница и завистница. Говорят, даже спала с Его Величеством. Однако я не знаю, я здесь новенькая, всего, как неделю. Пойдемте? - Блондинка улыбнулась, и Виктория невольно ответила ей. Менестрель не хотела вредить работе девушке, а потому согласилась надеть туфли (которые и так не было видно из-за длинной юбки) и выйти к завтраку. Все равно она не сможет вечно скрываться и рано или поздно его увидит.
Викторию провели по длинному светлому коридору, украшенному золотыми тонкими росписями. Она шла, рассматривая все по сторонам, и старалась отвлечься от гнетущих ее мыслей. Шла неуверенно, скрестив на груди руки и все время неловко смотря под ноги. Неужели это все ей снится? Такого не может быть. Кто она теперь? Какой ее статус: рабыня, игрушка, наложница? Сложно было представить, что может прийти в голову этому хитрому и подлому человеку. Она его ненавидела и ненавидела себя за то, что робеет, ничего не делает и до сих пор смотрит в глаза этому чудовищу, который в одно мгновения изменил, испоганил ее жизнь.
Представ перед высокими дверьми и подождав, пока их отворят лакеи, служанка велела Виктории входить, а сама, поспешно откланявшись, ушла. Менестрель немного помедлила, но под суровые взгляды двух мужчин, вошла, гордо распрямив плечи.
Элестэй фирэ Данган вальяжно раскинулся на кресле, закинув ногу на ногу. Он был одет в элегантный белый костюм, со вставками черного и золотого. При виде Виктории его лицо расплылось в улыбке, и он поспешил встать, подходя к девушке. Его взгляд скользнул по вырезу ее платья, и это не укрылось от девушки. Но, похоже, он этого и не скрывал, неожиданно схватив ее за руку, сделав это очень аккуратно, без агрессивной цепкости, Элестэй наклонился к ней, обжигая шею дыханием и тихим, почти соблазнительным голосом говоря: 'Я не ошибся: тебе очень идет это платье!'
И прежде, чем Виктория успела выдернуть руку и отойти от него, он успел, будто невзначай, скользнуть губами по ее шеи. Девушка замерла, невольно дотрагиваясь и потирая место поцелуя. Однако Элестэй не увидел этого, просто отвернулся от нее и направился к длинному столу, который еще не был сервирован.
Непонятно как, но слуги будто чувствовали, что им стоит войти, появились в противоположных дверях. Один из лакеев тут же поспешил отодвинуть Дангану самый дальний стул, во главе стола. Другой же слуга, что явно предназначался для обслуживания Виктории, замер в не решительности, украдкой бросая растерянный взгляд то на девушку, то на хозяина.