- Вам... Тебе еще что-нибудь надо? - Вовремя исправившись, спросила ее Лили.
- Нет, спасибо, оставь меня, пожалуйста, одну, пока я не начала жаловаться! - Усталым тоном протянула черноволосая девушка, искривив лицо от боли. - Я очень хочу спать, Лили!
Служанка положительно кивнула и поспешила к выходу.
- Почему меня никто не предупредил, что она проснулась? - Уже за закрытыми дверьми, Виктория услышала голос императора, и с ее уст опять слетел стон. Признаться себе она с того момента она боялась видеть Дангана. Он был тогда переполнен гневом, и вряд ли такая злость могла быстро улетучиться. Да, он распорядился, чтобы ее раны залечили, но это еще не означало, что в нем проснулось раскаяние. Просто такой человек, как Данган любит издеваться над жертвами. Толку от мертвой? Если вылечив, ты можешь опять сделать больно? Император лицемер - и его настоящее лицо, его черствая душа, было тогда, когда она впервые увидела его в своем разрушенном городе и вчера, когда он избил ее. Это рано или поздно все равно случилось бы, и девушка здесь не причем - это просто вопрос времени...
Император влетел в комнату, уже не слушая сбивчивую речь служанки и грубо давая ей понять, что она здесь не уместна. Закрыв за Лили дверь, Элестэй на миг замер. Посмотрев на сжавшуюся под одеялом девушку, он сделал порывчатое движение к ней, останавливаясь около кровати.
Виктория, не желавшая его видеть, отвернулась на другой бок. Одеяло немного приспустилось, показывая император, через полупрозрачную рубашку и вырез красные полосы.
Это заставило Дангана скривиться, как от боли, и забыть все те слова, что он собирался ей сказать в свое оправдание. Он не знал, каким способом ему получить ее прощение, ведь она его никогда и не прощала. А сейчас это казалось совсем неосуществимым.
Поддавшись порыву, Элестэй опустился на корточки, протягивая свою руку к ее незакрытым ранам. Будто почувствовав, что он собирается прикоснуться к ней, Виктория оправила одеяло, подтянув его.
- Прости, - забыв об этикете прошептал Данган и более не найдя слов, быстрым шагом вышел из комнаты.
Весь день Виктория пробыла в своей комнате, отказавшись от завтрака и обеда, и лишь на ужин съела гренку с маслом и то, потому-что ее уговорила Лили. Девушке было плохо, и ни о какой еде речи не шло. После визита Дангана на душе стало гадко.
Ночью она пыталась заснуть, но ее тревожила сильная боль в спине и руках, кошмары, когда ей удавалось на миг прикрыть глаза и тяжелые мысли. Из головы не шел тот ужас, что ей довелось пережить из-за императора. Его притворное извинение. Для него это так все просто! Неискренне и высокомерно! Подло!..