Во дворце графская семья жила только весной и летом. Когда вставали графиня и граф, Ванюша не знал, но зато его самого мама будила очень рано, почти в то же время, когда вставала сама — это было около шести часов утра, а иногда и раньше, — и заставляла делать пренеприятнейшую процедуру — умываться холодной водой; поила молоком и отпускала гулять. В это же время выходили гулять вместе с учителем Петром Ивановичем и графчуки, все трое. Дорик такого же возраста, как Ванюша, ну, может быть, старше на год-полтора, держался важно, подчеркивая, что он все же граф. Миша — года на два моложе Дорика — вел себя с Ванюшей совсем просто, по-дружески, несколько даже заискивал перед ним, как перед старшим по возрасту. А Сандрик был совсем малыш — лет четырех, не более; он старался во всем подражать Мише и особенно Ванюше, они были для него непререкаемыми авторитетами. Дорик от этой тройки держался в стороне, но зато ему Петр Иванович уделял больше всех внимания.
Как-то графиня наблюдала, как ребята работают на своих «огородах» — маленьких кусочках земли, где надо было посадить всего понемножку: несколько клубней картофеля, три-четыре кустика рассады капусты, посеять свеклу, морковь, редиску, горох, кукурузу, подсолнух и немного цветов. Ванюша помогал Мише и Сандрику. Мальчики с увлечением копались на своих участках. Одет был Ваня в темные длинные штанишки с выпирающими пузырями коленками и в синюю с белыми крапинками косоворотку из ситца. На голове — ученический картуз: Ваня собирался с осени пойти в школу. Графские мальчики были одеты одинаково: в белые с открытыми воротничками и короткими, выше локтя, рукавами рубашечки; на каждом — белые трусики и пикейные накрахмаленные, хорошо отглаженные панамки. Варвара Николаевна, проходя из молочной на кухню и увидев эту картину, позвала Ванюшу с собой. Графиня остановила ее, справилась кое о чем по хозяйству и между прочим сказала, немного картавя:
— Ты, Варвара Николаевна, сшей такой же белый костюмчик и панамку своему Ванюше. Он тогда ничем не будет отличаться от мальчиков, и пусть они вместе играют и занимаются.
— Хорошо, ваше сиятельство, большое вам спасибо за это разрешение.
Варвара Николаевна была на седьмом небе. О такой милости она не смела и думать.
— Вот и прекрасно. Ты, Варвара Николаевна, можешь называть меня просто — Екатерина Михайловна. Мне приятно сделать хорошее для тебя и для Вани.
Трудно сказать, искренне это было сказано или графиня лукавила. Впрочем, истинную цену ее «доброты» Варвара Николаевна узнала позже.
— А ты, Петр Иванович, — продолжала графиня, — сделай, чтобы и у Ванюши был свой огород, и пусть каждый работает на своем участочке.