– На два фронта! – не растерявшись, приказал командир, – Они как-то должны дохнуть!
Только град пуль не был путем к их смерти. Противник не останавливался, съедая расстояние между ними метр за метром. Когда между стрелявшими и обстреливаемыми осталось меньше десятка метров, атаковавшие завыли. Они не вытягивали шеи, даже не меняли выражение лиц, но звук, который неожиданно появился, явно исходил от них. Его даже нельзя было назвать полноценным воем, там чудился шелест листвы, скрип железа и протяжный вой сильного ветра. Только эти звуки давили, мучили, пугали. Казалось, что весь мир схлопывается вокруг тебя, не оставляя надежды вырваться, пройти вперед, только томительная мука безысходности.
Кто-то не выдерживал, падая и зажимая уши руками, другие что-то крича, продолжали стрелять от бедра, не оглядываясь на расход патронов. Один неожиданно вырвался из стрелковой цепи и бросился на нападавших. Никто не успел ни остановить, ни задержать его.
Солдат влетел в ряды противника, размахивая ножом, но удары попадали только в пустоту, а тела, словно туман, принимали любые выпады, продвигаясь вперед. Солдат продержался только несколько секунд, как опустился на колени, а потом упал на землю. И ни один из призраков даже не остановился над телом.
Призраки… Слово, всплывшее в голове, было холодным и липким как старый труп. От него веяло смертью и могильным холодом, пугавшей до дрожи в ногах.
А призраки уже почти вплотную подошли к вставшим спина к спине людям, уже обреченным. Крики страха и отчаяния стихали, когда живые отказывались от борьбы и призраки забирали их души.
Один шел прямо на командира. Не желая проигрывать какому-то сгустку тумана, чем ближе, тем более аморфно выглядевшему, он смело бросил разряженную винтовку и выхватил пистолет. Прицелившись в голов, же не отпускал курок, пока не разрядил всю обойму. Пули проходили сквозь призрака как будто его вообще не было. Отбросив разряженный пистолет, командир потянулся за ножом, как его неожиданно сильно схватили за шиворот и потащили наверх. Задергавшись, как рыба на крючке, стараясь разглядеть нового противника, он крепко ударился коленями о холодный металл, а потом и спиной тоже.
Вывернув левую руку, он схватился за нападавшего. Обыкновенная человеческая рука, что даже удивило командира, ожидавшего чего-нибудь в духе приведений.
– Тащи его! – это живой, человеческий голос, который он сразу узнал. Это был голос Гора.
Командира втащили на остатки старого трансформатора, наполовину рухнувшего на своих соседей. На небольшой площадке, возможно, предназначенной для ремонтников или рабочих, устроились Гор и еще два солдата, успевшие втащить с собой и командира.