Плюнув, Тирер присел рядом. Голова просто гудела… Дождаться Савы… Узнать дорогу… Опять всех строить, вести, отстреливаться… Надоело…
Заслышав напротив шаги, он тут же открыл глаза. Сава еще и подойти не успел, как у него на пути встал ствол пистолета.
– Никогда ко мне не подкрадывайся, – прошипел Тирер, поднимая голову.
– Да успокойся ты, – поднял руки Сава, но шаг назад сделал.
– Дома будем, успокоюсь.
– Да туда и дорога идет, почти рядом. Лестница выводит… По тем местам я и с закрытыми глазами пройду.
Тирер опять прикрыл глаза. Хоть одна хорошая новость.
Хорь нервно жевал губу, не зная, что делать теперь. Через мушку прицела отлично просматривался лоб Быка, да и так и тянуло нажать на спусковой крючок. Единственное, что останавливало, так это Бур и его умение наказывать быстро и беспощадно. А потерю такого бойца, как Бык, без особого повода, он бы не простил. Тогда что? Убрать пистолет… Только и тот, кто стоял в прицеле, тоже не намерен так просто все прощать. И как шутку он это точно не поймет.
В дверь долбанули. Не очень сильно, но вполне уверенно, как к себе домой. И у обоих сразу же похолодело внутри. Даже туго соображавший Бык понимал, что снаружи обычно ничего хорошего не приходит. А пока они раздумывали, в дверь долбанули еще раз, уже сильнее. А потом раздался приглушенный толстой сталью мат, вперемешку с обещаниями поубивать всех, если ему немедленно не откроют.
– Посмотри, кто там, – сказал Хорь, чуть опуская пистолет.
Бык мрачно кивнул и отошел от него. Облегченно вздохнув, он убрал пистолет, считая, что конфликт уже исчерпан. Только еще оставалось разобраться с теми, кто стучится. Хорь втайне понадеялся, что это Тирер с отрядом.
– Это Тирер, – словно прочитав его мысли, радостным голосом протянул Бык.
– Так открывай, дубина! – Хорь вскочил со своего кресла, обрадованный вряд ли меньше.
Бык отпер запоры и потянул дверь на себя. Хорошо смазанная, она открылась почти без скрипа.
Вместе с волной холодного воздуха и какой-то пылью, поднятой слабым ветерком, внутрь ввалился весь отряд, потрепанный, но все же живой. Срывая с лиц противогазы и оптические приборы, ребята даже не скрывали, что счастливы вернуться назад.
Разглядев, что Тирер кого-то на себе тащит, Хорь с распростертыми объятиями кинулся прямо к нему.
– Как я рад, что вы… – дальнейшие слова захлебнулись в бессмысленном бубнении, когда кулак в защитной перчатке слишком быстро приложился к его зубам.
– Мясника! Сюда! – только и прошипел Тирер в ответ на все приветствия.
Скинув со стола все стволы и боеприпасы одним махом, он положил туда свою ношу. Хорь разглядел, что это молодой парень, упитанный и вполне сформированный, лет двадцати пяти, может, чуть младше. Одежда на нем странная, словно снаружи и нет мороза. И рана на боку.