Да и как его в одиночку ворочать, когда «сосед» вернется?
Дочь открыла дверь своим ключом, за спиной маячил Володя. Они оба уставились на дыру в стене.
– Это что?
– Проходите, гости дорогие… – сказал он, прикидывая, что вот именно так – сразу и всерьез и будут реагировать люди, когда увидят проем. – Присаживайтесь, сейчас все объясню…
Забавно было, что и Маринка и Володя сели так, чтобы дыра была сбоку, а не за спиной.
– Для начала хочу сказать, – он откашлялся, горло несколько перехватывало от волнения, – что я трезв, в здравом уме и твердой памяти. Поэтому, не надо сразу вызывать чумовозку…
– Пап, это ты что, так теперь шутишь? – дочь перевела глаза на него. – Не лучшим образом…
И опять посмотрела на проем.
– То, что ты услышишь дальше, – он покачал головой, – требовало такого предисловия… – Он с шумом выдохнул воздух. – Ладно, с Богом, помолившись: за этой дырой находится квартира, хотя там ее быть не может, но она расположена в начале двадцатого века…
– Построена в начале двадцатого века? – переспросила дочь с сомнением в голосе. – Или оборудована в начале двадцатого?
– Папа хочет сказать, – тихо проговорил будущий зять, – что здесь у нас двадцать первый век, а там – он показал рукой в сторону темного проема, – двадцатый, точнее его начало…
– Как ты догадался? – напрягся Прохоров.
– Стал бы ты столько книксенов делать, – улыбнулся Володя, и сразу напряжение нашего героя спало, – если бы там была просто современная квартира, которая случайно открылась… Пускай она хоть в каком модерне…
Слава в который раз порадовался выбору дочери. Иметь зятя, который умнее тебя – здорово, хотя и не очень приятно.
– А какой там год? – живо поинтересовался Володя.
Он даже встал, подошел к проему, заглянул внутрь, хотя было уже темно и почти ничего не видно.
– Точно не знаю, – отозвался наш герой. – Между девятьсот седьмым и тридцать первым…
– Почему такой разброс? – не понял «зять». – Ты не выходил наружу? – он глянул на Славу. – Ах, да, в таком виде…
– Послушайте, вы, – в голосе дочери слышались слезы, – вы что, хотите сказать, что там дверь в другое время? И так спокойно это обсуждаете? Как будто нашли проход в соседний переулок…
– Тут ничего не поделаешь, – Прохоров подошел, хотел, как в детстве пригладить ей волосы, но она отстранилась. – Там действительно начало двадцатого века, а мы нечувствительные мужики, которые неправильно на это реагируют…
– Мари, – Слава в первый раз услышал, как «зять» называет его дочь вот так по-французски, с ударением на втором слоге, – папа ведь не виноват, что нашел ее, а то, что такие вещи могут существовать…