Его
просторный черный плащ – похожий на тот, в котором выступал Джонни Кэш, –
частично скрывал его худобу, но изможденное лицо его выдавало. И я видел
кое-что еще. Думаю, большинство людей, переживших большие потери – большие
трагедии – выходят на распутье. Может, не сразу, а когда ослабевает потрясение.
Может, на это требуются месяцы, а, может, годы. Так вот они либо расширяются от
пережитого, либо сжимаются. И если это звучит хипповато (наверное, так и есть),
то извиняться я не собираюсь. Я знаю, о чем говорю.
Чарльз
Джейкобс сжался. Его рот превратился в бледную щель. Голубые глаза сверкали, но
в появившейся вокруг них сетке морщин они словно бы стали меньше и отчужденнее.
Бодрый молодой человек, который помог мне выкопать пещеры в Череп-горе, когда
мне было шесть, человек, который с таким сочувствием выслушал мой рассказ о
немоте Кона… этот человек теперь напоминал школьного учителя из Новой
Англии 19 века, приготовившегося высечь строптивого ученика.
Потом он
улыбнулся, и я понадеялся, что тот парень, с которым я когда-то подружился, все
еще жил в этом балаганном зазывале. Улыбка осветила его лицо. Публика
зааплодировала. Думаю, с некоторым облегчением. Подняв руки, он опустил их
ладонями вниз.
—
Садитесь, браться и сестры. Садитесь, мальчики и девочки. Проникнемся нашим с
вами братством.
Публика
с шорохом расселась. В шатре стало тихо. Все смотрели на него.
— У меня
для вас благая весть, которую вы уже слышали: Бог любит вас. Любит всех и
каждого. Тех, кто живет достойно, и тех, кто по уши в грехе. Так любит, что
отдал Сына Своего Единородного – Иоанн 3:16. Накануне распятия Его Сын молился,
чтобы Бог удержал вас от греха – Иоанн 17:15. Когда Бог наказывает, когда Он
налагает на нас бремена страданий, Он делает это из любви к нам – Деяния 17:11.
И разве не сможет Он облегчить эти бремена также из любви?
— Да,
слава Господу! – раздался ликующий крик из ряда колясочников.
— Я стою
здесь перед вами, странник на лике Америки, сосуд любви Господней. Примете ли
вы меня так, как я принял вас?
Народ
закричал, что да. У меня по лицу струился пот, как и у Хью, и у тех, кто стоял
рядом с нами, но лицо Джейкобса было сухим и блестящим, хотя софит, в свете
которого он стоял, должен был обдавать его жаром. Добавьте к этому его черный
плащ.
—
Когда-то у меня были жена и маленький сын, — сказал он. – Случилась страшная
трагедия, и они утонули.
Мне
будто брызнули в лицо ледяной водой. Он солгал без всякой причины. Во всяком
случае, я ее не видел.
Слушатели
загомонили – чуть ли не застонали. Многие женщины плакали, как и некоторые
мужчины.