— Тогда
я отвернулся от Бога и проклял Его в сердце своем. Я блуждал в пустыне. О, то
были Нью-Йорк и Чикаго, Талса и Джоплин, Даллас и Тихуана; то были Портленд в
Мэне и Портленд в Орегоне, но все это было одно: пустыня. Я отстранился от
Господа, но я не отстранялся от памяти о моей жене и сыне. Я отринул учение
Иисусово, но не отринул этого.
Подняв
левую руку, он продемонстрировал публике золотое кольцо, слишком широкое и
толстое, чтобы быть обычным обручальным.
— Меня
пытались соблазнить женщины – ведь я мужчина, и Потифарова жена всегда среди
нас, – но я не поддался.
— Слава
Господу! — воскликнула какая-то женщина. Она-то уж наверняка считала, что
узнает Потифарову жену, если увидит, — эту похотливую шлюшку в одежде приличной
матроны!
— И вот
однажды, когда я устоял перед особенно сильным… особенно соблазнительным
искушением… Господь послал мне видение, как Савлу по дороге в Дамаск.
— Слово
Господа! — завопил мужчина, простирая руки к небу (или к своду шатра).
—
Господь сказал мне, что меня ждет работа, и что работа эта — облегчать тяготы и
скорби ближних. Он пришел ко мне во сне и велел надеть еще одно кольцо — символ
моего венчания с учением Господним через Его Священное Слово и с учением его
сына, Иисуса Христа. Я тогда жил в Финиксе и работал в безбожном ярмарочном
балагане, и Господь приказал, чтобы я удалился в пустыню без воды и пищи, как
ветхозаветный паломник. Он сказал мне, что в пустыне я найду кольцо, которым совершится
мой второй и последний брак. Если я останусь верным этому браку, то совершу
большое благо и воссоединюсь с женой и сыном на небесах, и наш истинный брак
будет освящен заново Его священным троном и Его священным светом.
Снова
крики и возгласы. Женщина в строгом деловом костюме, телесных чулках и стильных
туфлях на низком каблуке упала на землю в проходе и заговорила на языке,
казалось, полностью состоявшем из гласных. Сопровождавший ее мужчина — муж или
друг — встал на колени рядом, придерживая ее голову, ласково улыбаясь и поощряя
ее продолжать.
— Он не
верит ни одному своему слову, — сказал я, потрясенный. — Каждое слово — ложь.
Они не могут этого не видеть!
Но они
не видели, а Хью меня не слышал. Он смотрел прямо перед собой, словно
пригвожденный к месту. В шатре бушевали волны восторга, над которыми поднимался
голос Джейкобса, перекрывая осанну благодаря силе электричества (и
беспроводному микрофону).
— Я шел
весь день. В зоне для пикников я нашел в мусорном ящике какие-то объедки и съел
их. Я нашел возле тропы полбутылки "Кока-колы" и выпил ее. Потом
Господь велел мне сойти с тропы, и хотя уже стемнело, и в этой пустыне
случалось погибать и более опытным путешественникам, я послушал его.