— А теперь повернитесь! — воскликнул Джейкобс.
Она встала, повернулась и подалась назад при виде двадцатифутовой
себя в шикарном наряде и побрякушках. Джейкобс придержал ее за талию. Рука, в
которой он держал микрофон (и прятал какой-то приборчик), снова сжалась, и на
этот раз из толпы раздались не только охи, но и несколько криков.
Громадная Кэти Морс сделала модельный поворот, и публика увидела,
что сзади вырез у платья гораздо ниже, чем спереди. Она оглянулась… и подмигнула
зрителям.
Все это время Джейкобс не забывал о микрофоне – опыта ему явно
было не занимать, – и народ услышал еще одно восклицание девушки:
— Охренеть!
Публика смеялась. Публика весело свистела. А когда увидела, что
девушка зарделась, засвистела еще сильнее. А над ними гигантская Кэти
постепенно менялась. Ее светлые волосы тускнели. Ее лицо таяло, но красная
помада оставалась все такой же яркой, словно улыбка Чеширского Кота из «Алисы».
И вот уже на нас смотрела прежняя девушка. Изображение Кэти Морс
исчезло.
— Но эта версия не поблекнет никогда, — сказал Джейкобс, снова
показывая всем старомодную пластинку. – Мой помощник распечатает ее и
вставит в рамку, чтобы вы смогли забрать ее домой.
— Эй, ловкач! – выкрикнул кто-то из первого ряда. – Девка сейчас в
обморок хлопнется!
Но та лишь немного покачнулась.
В обморок хлопнулся я.
Открыв глаза,
я обнаружил, что лежу в двуспальной кровати, укрытый одеялом до подбородка.
Справа была стена, отделанная панелями под дерево, слева — аккуратненькая
кухня: холодильник, мойка, микроволновка. Дальше виднелся диван, обеденный стол
с четырьмя стульями и даже кресло в зоне гостиной перед встроенным телевизором.
Я не мог вытянуть шею достаточно далеко, чтобы увидеть кабину водителя, но,
будучи странствующим музыкантом и проехав десятки тысяч миль в подобных
средствах передвижения, я и так знал, где нахожусь. Большой трейлер, возможно,
«Баундер». Чей-то дом на колесах.
Мне было жарко, я весь горел. Во рту все пересохло, как дорожная
пыль. И нестерпимо хотелось ширнуться. Я сбросил одеяло, и меня сразу же начала
бить дрожь. На меня легла чья-то тень. Это был Джейкобс, и он держал в руке
нечто прекрасное: апельсиновый сок в высоком стакане с изогнутой соломинкой.
Единственное, что могло бы быть лучше, — это шприц с наркотой, но всему свое
время. Я протянул руку за стаканом.
Он снова укрыл меня одеялом, потом опустился на колени у кровати.
— Не спеши, Джейми. Боюсь, что ты у нас сейчас не самый здоровый
из американцев.
Я выпил. Горлу стало намного легче. Я попытался забрать стакан и
осушить его до дна, но он отодвинул его подальше.