– Я, – громко ответил шериф. Его голос слегка дрожал, но в целом ему удавалось сохранять самообладание – весьма важное качество для человека, призвавшего демона.
Представшее перед нами существо пристально посмотрело на де Оксенфорда. Это был очень странный взгляд – внимательный и в то же время направленный сквозь шерифа, как будто тот и сам состоял из тумана, но только более прозрачного, нежели демон.
– Ты не являешься хозяином ни одного из амулетов.
Это был не вопрос и не упрек, существо просто констатировало факт.
– Это не так, – возразил де Оксенфорд. – Напротив, все три амулета принадлежат мне.
– Тебе удалось взять амулеты в руки и избежать наказания, – уточнил демон. – Но это не делает тебя хозяином ни одного из них. Вот эти трое, – полоса плотной белой массы частично отделилась от тела, приняв форму вытянутой в нашем направлении руки, – являются законными владельцами амулетов. Ты – нет.
Шериф открыл было рот, готовый отстаивать собственную правоту, но демон его опередил.
– Впрочем, сейчас это не имеет значения, – сказал он. – Раз меня вызвал ты, я буду говорить с тобой.
Де Оксенфорд согласно склонил голову.
– Известно ли тебе, с какой целью человек может призвать такого, как я? – спросил демон.
– Для того чтобы ты выполнил его приказ.
– Приказ? – переспросил демон. Его интонацию трудно было истолковать. – Допустим. А знаешь ли ты, какова плата за призыв такого, как я?
Шериф молчал, судя по выражению его лица, он пребывал в замешательстве.
– Я вижу, что не знаешь, – отметил демон. – Плата за призыв такого, как я, – это жизнь. Так каков же будет твой… приказ?
– Как… что значит жизнь? – окончательно смешался де Оксенфорд.
– Жизнь человека, который призвал меня в этот мир, – спокойно пояснил демон. – Много столетий назад местных жителей настигла большая беда. После этого хозяину этих земель была дарована возможность призвать такого, как я, демона, если тебе нравится это слово. Призвать того, кто в случае пожара, наводнения или эпидемии чумы способен остановить бедствие. Однако для того, чтобы нас не тревожили без должного повода, и для того, чтобы потомки того человека не воспользовались нашим могуществом ради собственного корыстолюбия и тщеславия, перед людьми было поставлено одно условие. Призвавшего демона ждет смерть. Властитель, неравнодушный к судьбе своих подданных, получил возможность спасти данные ему во владение земли ценой собственной жизни. Более тысячи лет амулеты пребывали в бездействии. Теперь ты призвал меня, и я здесь. Назови свое желание – и плати.
Мы с Адрианом сидели подле Уилла, которому помогли опуститься на пол у самой двери. Глаза разбойника были закрыты, и я больше не слышала его дыхания. Должно быть, паника, отчетливо читавшаяся сейчас на лице де Оксенфорда, должна была принести нам чувство хоть какого-то удовлетворения. Радость свершившегося возмездия. Наверное, мы должны были почувствовать, что на свете все-таки есть справедливость. Но ничего подобного я не ощущала. Была только тоска, физически поселившаяся где-то чуть выше сердца и переходящая в невыносимую безысходную усталость. По сути, мне было все равно, что случится сейчас с де Оксенфордом. Все происходившее в комнате, не считая состояния Уилла, вызывало в лучшем случае слабый интерес, и то лишь потому, что разворачивавшиеся перед нами события оказались совсем уж из ряда вон выходящими.