Об обстановке тех последних апрельских дней написано много, снят вполне правдивый немецкий кинофильм «Бункер». Но я не хочу долго останавливаться на событиях, происходивших в рейхсканцелярии, а вернусь на улицы Берлина.
Работая над этой и другими книгами, мне довелось встретиться с несколькими участниками боев за Берлин. Я продолжаю свой рассказ о них. Можно только представить, как тяжело было идти под пули, зная, что до конца войны остаются считаные дни.
Старший лейтенант Савелий Антонович Грач двигался бесшумным осторожным шагом, выработанным во время службы в разведке. Легкая телогрейка была туго подпоясана, в руках он держал взведенный автомат «Судаева» («ППС»), компактный и удобный в ближнем бою.
Потертый пистолет «ТТ», с которым он воевал два года, был засунут за отвороты телогрейки. Ничего лишнего: ни планшета, ни фляжки, лишь две гранаты за поясом, нож и запасные магазины к автомату.
В пяти шагах впереди шагал сержант Шугаев. Группа из пяти человек миновала небольшую площадь, посреди которой застыл сгоревший танк, и вступила в улицу, держась правой стороны.
В те дни в Берлине не было тихих ночей, хотя основные наступательные бои шли в дневное время. Да и ночи к концу апреля были совсем короткими. Измотанные за день люди в большинстве погружались в глубокий беспокойный сон. Но посты и дежурные пулеметчики с обеих сторон бодрствовали. Небольшая цепочка разведчиков могла в любую минуту стать мишенью для немецкого пулемета.
Угловой четырехэтажный дом был почти полностью разрушен. Над брусчаткой тротуара нависал кусок стены высотой метров десять. Вряд ли здесь могли занимать оборону немцы. Зато впереди сохранялись более-менее уцелевшие здания.
Метрах в трехстах отстучал короткую очередь немецкий пулемет. Ему ответил другой, немного подальше. Лейтенант отчетливо разглядел вспышку. Определил по звуку, что дальний пулемет — это «МГ-34», сравнительно устаревший, но широко используемый в немецких частях.
С нашей стороны немедленно дали понять, что улица контролируется. Выстрел трехдюймовой пушки «ЗИС-3» был звонким, а фугасный снаряд взорвался, выплеснув короткое пламя. На мостовую посыпались обломки, звякнула какая-то железяка.
Ненужная разведчикам перестрелка усиливалась. С немецкой стороны били минометы. Взрывы раздавались позади, но вскоре немцы изменили прицел, и сразу несколько мин взорвались на улице. Осколки свистели, бряцали о камни.
Группа нырнула в развалины, чтобы не попасть под случайный взрыв. С нашей стороны тоже вели огонь минометы, только более мощные, 120-миллиметровые.