***
Каникулы прошли плодотворно. Я почти довел себя до нервного срыва, похудел на пять килограмм и чуть не убил двух человек.
Ездил я в Репино восемь раз. Не знаю, как все могло бы закончиться, но мне сильно повезло. В ночь, когда я обнес генеральскую "малину", пошел сильный снег. И на утро все следы моей противоправной деятельности были укрыты толстым снежным покровом.
Когда я вытаскивал санки из ворот, то к счастью, сообразил подклинить открытую створку ворот деревяшкой, валявшейся во дворе. Выпавший снег замел следы и ворота производили впечатления надежно запертых. Со стороны оврага снег так же надежно завалил пробитую мною "снежную траншею".
Домой я успевал возвращаться до прихода с работы мамы и встречал ее бодрой улыбкой на осунувшейся мордахе, поэтому она не возражала против моих ежедневных "катаний с горок, походов в кино и игр в хоккей". Тем более мама была в курсе моих прохладных отношений с одноклассниками и, видимо, радовалась, что я нашел с ними общий язык, и мы вместе проводим столько времени на свежем воздухе за активными играми!
В каждую, из семи моих поездок в Репино я, с тысячей предосторожностей и перестраховок, залезал под перрон и перегружал, в новый очередной купленный рюкзак или сумку, часть спрятанного груза. Затем, озираясь и проверяясь, возвращался в Ленинград и размещал рюкзаки и сумки по автоматическим камерам хранения на различных ленинградских вокзалах.
Во время этих поездок и произошли два эпизода, едва не закончившиеся трагически. Первый раз, я чуть не разрядил пистолет в пьяного, в тамбуре электрички. Электричку дернуло и, ранее спокойно стоящий мужик, вдруг резко навалился на меня, перевозившего в большой спортивной сумке с надписью "Динамо" около миллиона рублей наличными! Чудом сдержался и не выстрелил через карман, в котором потной ладошкой крепко сжимал рукоятку Маузера. Второй раз, мне показалось, что меня "ведут" от вокзала. Я свернул в первый попавшийся безлюдный переулок и, пройдя метров тридцать, резко развернулся навстречу преследователю, вынимая пистолет. Пожилая женщина от неожиданности шарахнулась в сторону, к моей удаче, не заметив оружие. А я с рюкзаком, в котором были "шмайсер", пачки патронов и золотые монеты, отправился на подгибающихся ногах своим путем.
В последний, восьмой раз, я ехал в Репино с полной сумкой. В ней были два алюминиевых бидона с бензином, с плотно примотанными черной изолентой крышками.
Несколько раз убедившись, что снег около генеральского дома ничьи следы не потревожили, и печная труба над домом не дымит, я, наконец, решился устранить следы своего первого корыстного визита самым радикальным способом.