– Нет-нет, пожалуйста, без нот, – воскликнула Елена, заметив, что молодая пианистка ищет их. – Мы хотим послушать ваши собственные мысли. Пожалуйста, сыграйте что-нибудь экспромтом.
Елизавета без колебания села за рояль. Вскоре она и в самом деле забыла о внешнем мире. В ее душе зародился целый сонм звуков, который увлек ее далеко ввысь. Весь ее внутренний мир вылился в этих мелодиях.
Последние аккорды отзвучали. На ресницах Елены висели две крупные слезы, ее лицо побледнело еще больше. Она посмотрела на брата, но тот глядел в сад. Когда он, наконец, повернулся к ней лицом, то его черты имели такое же спокойное выражение, как обычно, только легкая краска покрывала их. Сигара выскользнула у него из рук и лежала на полу. Он ни слова не сказал Елизавете относительно ее игры, зато Елена, которой, видимо, было неприятно молчание брата, рассыпалась в похвалах, чтобы замять или хотя бы смягчить его холодность.
– Это было гениально! – воскликнула она. – В Б., наверное, не имели понятия о золотом источнике мелодий, таящихся в груди Эльзочки, иначе ее не отпустили бы к нам в тюрингенские леса.
– Вы до сих пор жили в Б.? – спросил фон Вальде, переводя взгляд на Елизавету.
Та увидела, что лед в его глазах растаял. Они светились каким-то особенным блеском. Она просто ответила:
– Да.
– Перенестись вдруг из прекрасного большого города в тихий лес на одинокой горе! Это неприятная перемена. Вы были, вероятно, в отчаянии от нее?
– Я сочла ее незаслуженным счастьем, – последовал спокойный ответ.
– Что? Удивительно! Я думаю, что никто не станет скрывать репейник, когда может иметь розу. Это общепринятый взгляд.
– Да, но очень односторонний.
– Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из ваших друзей разделял ваши вкусы… Но все-таки, в ваших же интересах, предполагаю, что вам не легко было расстаться с вашими друзьями.
– Даже очень легко, потому что у меня их не было.
– Не может быть! – воскликнула Елена. – У вас совершенно не было знакомых?
– Были, но только те, кто мне платил.
– Вы давали уроки?
– Да.
– Разве у вас никогда не было потребности иметь друга?
– Никогда, потому что у меня есть мать, – с глубоким чувством ответила Елизавета.
– Счастливая! – пробормотала Елена, опуская голову.
Елизавета поняла, что задела больное место в сердце Елены. Она очень пожалела об этом и ей захотелось загладить неприятное впечатление. Фон Вальде, казалось, прочел эту мысль молодой девушки по ее липу и, не обращая внимания на печальный тон, спросил:
– И вы пожелали жить именно в Тюрингене?
– Да.
– А почему?
– Потому что мне с раннего детства рассказывали, что мы родом из Тюрингии.