– Надеюсь, что ваша пушка постоит за себя.
– На всем корабле, ваша милость, нет большего и лучшего жерла, – ответил матрос, ласково поглаживая свое орудие, – требуется только чистая тряпка и надежный пыж! Гвинея, пометь крестом с полдюжины ядер. По окончании дела те, кто останутся в живых, убедятся на неприятельском корабле, как Ричард Фид посеял свои зерна.
– Это вам не в первый раз, мистер Фид?
– Боже мой! Ваша милость, мой нос привык к пороховому дыму, как к табаку, хотя собственно говоря…
– Что такое? Продолжай.
– То, что я не всегда понимаю, что происходит, как в этом деле, – глядя на французский флаг и переводя взгляд на английский, добавил Фид. – Господину Гарри, очевидно, все это совершенно ясно, но я скажу только одно, что если сражаться, то лучше с посторонним, чем со своим. Гвинея, пометь еще два-три ядра – надо, чтобы «огнедышащий Билли» показал себя в деле.
Корсар задумался и отошел от перил. Увидев Уайлдера, он подозвал его к себе.
– Слушайте, – сочувственно обратился он к нему, – я вас понимаю. Не все, находящиеся на этом корабле, вам ненавистны, и вы предпочли бы вашу ненависть обратить на другой корабль под этим флагом, да и добычи здесь никакой. Ради вас я уклонюсь от встречи.
– Уже поздно, – грустно ответил Уайлдер.
– Вы ошибаетесь и скоро это увидите. Моя попытка может стоить нам одного залпа, но он не может не удаться. Спуститесь на минуту к дамам, а когда вернетесь, все изменится.
Уайлдер быстро спустился в каюту, куда удалились миссис Уиллис с Гертрудой, и, сообщив о намерении капитана уклониться от сражения, перевел их в более безопасное место. После этого он снова поднялся на палубу. Несмотря на короткое отсутствие, Уайлдер увидел совершенно другую сцену. Вместо французского на мачте развевался английский флаг. Оба судна оживленно обменивались сигналами. Из всех парусов были натянуты только марсели, остальные же болтались около рей. Сам же корабль шел прямо навстречу незнакомцу, который тоже опустил паруса, но вид имел грустный и разочарованный.
– Чудаки, они удивляются, что те, кого они приняли за врагов, оказались вдруг друзьями, – пояснил Корсар помощнику, указывая на ту легкость, с которой дал обмануть себя английский капитан одной переменой флагов. – Искушение велико, случай очень хорош, но ради вас я на этот раз воздержусь.
Уайлдер не верил своим ушам, но для разговоров не было времени. «Дельфин» быстро продолжал свой путь. Туман над незнакомым кораблем рассеивался, и все яснее и яснее вырисовывалось все, что на нем находилось и было скрыто в тумане. Пушки, снасти, люди, даже выражения лиц людей уже легко различались. Корабль, убрав свои паруса, лег в дрейф. Матросы «Дельфина» тоже убирали паруса, полностью доверяя опытности своего замечательного капитана, и спокойно приближались к своему противнику. В нескольких стах футов от него они остановились.