– Только что прибывший, сударь, – прозвучал ответ.
– Судя по вашему костюму, вы – моряк? И я готов поклясться, – продолжал трактирщик, улыбаясь, как бы гордясь собственной проницательностью, – что вы ищете судно, вам нужна служба. Мы видим здесь многих, прибывающих с теми же намерениями. Но хотя Ньюпорт и бойкий город, нельзя надеяться, что довольно только спросить корабль, как и найдешь его. Попытали ли вы счастье в столице Бейской колонии?
– Я только третьего дня оставил Бостон.
– Как? Гордые жители этого города не нашли для вас корабля? Да! Они хорошие болтуны и товар продемонстрировать могут, но у них едва ли найдется столько кораблей, сколько у нас. Вот великолепный бриг. Через неделю он отправляется за ромом и сахаром. Вот корабль, пришедший вчера вечером. Это благородное судно, и его каюты достойны принца. Оно отчалит с первым благоприятным ветром. Теперь как раз время попроситься туда хорошему моряку. А вон невольничье судно, вне форта, на него можно пойти, если вы не против иметь дело с черномазыми.
– Действительно, корабль, стоящий в бухте, поднимет паруса при попутном ветре?
– Это наверняка. Моя жена имеет там некоторое родство. Я знаю, что все бумаги уже готовы и его удерживает только ветер. Сами знаете, что у меня с моряками имеется текущий счет, а в такие трудные времена честный человек должен соблюдать свои интересы. Да, это известный корабль «Королевская Каролина». Он ежегодно совершает регулярный рейс между колониями и Бристолем и заходит к нам по пути, разгружается здесь, обеспечивает себя топливом и водой, а потом опять уходит в Каролину, домой.
– Скажите, сударь, а хорошо ли вооружено это судно? – спросил иностранец, на лице которого задумчивость сменилась выражением живейшего интереса.
– Да, конечно. На его борту есть несколько бульдогов, чтобы лаять в защиту его прав и сказать слово в поддержку его величества… Джуди, Джуди! – громко закричал он молодой негритянке, собиравшей на дворе щепки, – сбегай к соседу Хоумспану и постучи как следует в окно его спальни: добряк заспался дольше обыкновенного. Что-то необычно – бьет семь часов, а портной не пропустил и нескольких капель горькой, чтобы промочить свою пересохшую за ночь глотку.
Пока негритянка выполняла приказание своего хозяина, собеседники молчали. Но удары в окно не привели ни к чему. В ответ раздался только пронзительный голос Дезире, проникший сквозь стены убогой хибары, как сквозь сито. Через минуту окно открылось, и на улицу выглянуло недовольное лицо Дезире.
– Может быть, прикажешь ждать еще! – кричала оскорбленная супруга, вообразившая, что это ее муж после ночи, проведенной вне дома, позволяет себе тревожить сон своей жены, возвращаясь в свои пенаты. – О Гектор, Гектор! Какой прекрасный пример ты показываешь нашей молодежи и какой урок ты преподносишь всем вертопрахам!