С тревожными мыслями шагал в колонне и политкомиссар. Совсем нелегко вести невооруженных и еще не обученных людей в бой против вооруженного до зубов противника, посылать их на укрепленные посты, окруженные колючей проволокой, окопами и пулеметными гнездами.
— Михаил Дойчев, — рассказал мне Фурна, — все время на марше переходил от человека к человеку. Если мы все прошагали в ту ночь четыре-пять километров, то он вдвое больше. Каждый раз, когда он оказывался возле меня, я засыпал его вопросами: что будет да как будет? Вначале он отвечал спокойно, но затем не выдержал. «Кончай, Фурна, со своими вопросами, — шикнул он на меня, — и без тебя их хватает… Столько людей с голыми руками в бой ведем, а ты все — как да что. Вот когда все закончится, и сам поймешь, как все произошло». Видно, и сам он очень волновался.
Партизанская колонна достигла края леса. Часть людей, главным образом те, кто не имел оружия, залегли здесь, в укрытии. Молодежь пыталась протестовать, рвалась в бой. Недовольны были и партизанки, которые также не вошли в штурмовые группы. Но ни просьбы, ни уговоры не помогли. Лысков был непреклонен. «Большой компанией только на свадьбу ходят, — категорично заявил он. — Для нас главное — внезапность, меньше людей — меньше шума». Две четы во главе со своими командирами молча двинулись в темноту: одна — к посту Хаджи Димитр, другая — к посту Бунарджика. Первую чету вел командир отряда Николай Лысков, вторую — политкомиссар Михаил Дойчев. Правее, в селе Свети-Влас, располагался усиленный пехотный взвод, к самому берегу моря был вынесен наблюдательный пункт, на котором постоянно дежурили девять человек. Необходимо было незамеченными проскочить мимо него, бесшумно приблизиться к береговым постам и внезапно атаковать их…
А в это время наши товарищи-моряки с растущей тревогой поглядывали на часы. Условленный час давно уже прошел. В карауле на посту Хаджи Димитр стоял Гамача, а на посту Бунарджика — Пушков. В любой момент мог появиться проверяющий офицер с заставы. Радостное возбуждение у четверых моряков сменилось сильным беспокойством. Ну почему они не добились от Лыскова разрешения присоединиться к отряду лишь со своим личным оружием?! Все бы прошло незаметно и без всякого риска. А уж потом думали бы вместе, как захватить оружие на постах…
За час до полуночи чета Лыскова приблизилась к посту метров на сто. Партизаны бесшумно залегли. Дальше вместе с командиром пошли самые опытные бойцы — Минко, Страхил, Семето и Радко. Страхилу удалось ловко обезоружить часового, который незадолго перед этим сменил Гамачу. Партизаны ворвались в помещение поста.