– Ваша сестра, насколько я понимаю, не одобряет вторые привязанности.
– Нет, – ответила Элинор, – она ведь необыкновенно романтична.
– Или, как мне кажется, она не верит в возможность их существования.
– Думаю, что да. Но как ей удается примирить подобные убеждения с тем фактом, что ее собственный отец был женат дважды, я не могу объяснить. Но полагаю, что через несколько лет она, несомненно, смягчится и станет выносить свои суждения, опираясь на здравый смысл и наблюдения. Тогда они определенно станут более трезвыми и ясными, причем не только для нее самой, но и для окружающих.
– Скорее всего, так и будет, – сказал полковник. – И все же в предубеждениях юного ума есть некая необъяснимая прелесть, поэтому, когда они со временем уступают место здравому смыслу, невольно испытываешь сожаления.
– Я не могу согласиться с вами, – возразила Элинор, – чувства подобные тем, что испытывает Марианна, чреваты множеством неудобств и даже некоторой опасностью. Никакая искренность, наивность или неопытность искупить этого не может. Она вечно пренебрегает правилами приличия. Я очень жду, когда она лучше узнает жизнь, поскольку это принесет ей одну только пользу.
После короткой паузы полковник снова заговорил:
– Ваша сестра безоговорочно отрицает возможность второй привязанности, не делая никаких различий? Она считает ее одинаково преступной для всех? Получается, что те люди, на долю которых выпало разочарование в своем первом выборе, из-за непостоянства ли предмета привязанности или из-за неудачно сложившихся обстоятельств, должны оставаться равно безразличными ко всему до конца своих дней?
– Откровенно говоря, все тонкости, касающиеся ее принципов, мне неизвестны. Я только знаю, что никогда не слышала, чтобы она признавала хотя бы один случай второй привязанности извинительным.
– Это не может продолжаться долго, – сказал он. – Но перемена… Полная перемена привычных убеждений… Нет, нет, не стоит ей этого желать! Ведь когда юному уму приходится отказываться от возвышенного романтизма, очень часто им овладевают мнения очень распространенные и опасные. Я сужу по собственному опыту. Когда-то я знал юную даму, которая и темпераментом, и складом ума была очень похожа на вашу сестру. Она думала как ваша сестра и судила о самых разных вещах тоже подобно ей, но затем пришло время насильственной перемены, да к тому же так сложились обстоятельства… – Тут он внезапно замолчал, очевидно решив, что сказал слишком много.
Именно тогда у Элинор возникли подозрения. Она, вероятнее всего, не обратила бы внимания на его слова, если бы не увидела, как он сожалеет, что они сорвались с его губ. И тут уже не нужно было обладать особой фантазией, чтобы связать его волнения с грустными воспоминаниями о прошлом. Дальше рассуждать Элинор не стала. А вот Марианна на ее месте не удовольствовалась бы малым. Ее живое воображение незамедлительно нарисовало бы ей печальные события истории о трагической любви.