— Вот лестница в ложу его величества! — сказал Мольер Сэн-Лорену.
— Хотите Вы идти, доктор Валло? — спросил тот.
— Прошу Вас, потише, господа, — шепнул им драматург, — не надо сбивать актеров раньше времени.
Валло и Сэн-Лорен поднялись по лестнице к ложе короля.
Пока происходило все это, публика не переставала следить с напряженным вниманием за превосходным представлением.
— “Толстяк Ренэ” великолепен в роли Панкраса, — шепнула госпожа д‘Альбрэ маркизе де Бренвилье.
— Конечно, — ответила Мария, — только, по-моему, он чересчур гримасничает сегодня. Дюпарк коверкает себе лицо, точно он принял яд.
— Пьеса превосходна, — сказала герцогиня Орлеанская. — Король, наверное, похвалит Мольера сегодня вечером. Чужестранные гости почувствуют уважение к актерам Вашего высочества, — прибавила она, обращаясь к своему супругу.
Герцог надул губы и пожал плечами.
— Э… что это значит? — внезапно воскликнула Монтеспан, делая движение веером. — Разве Вы не видите? Как?.. Его королевское величество поднимается в своей ложе… В самом деле… Ну, конечно! Кто-то вошел к нему со сцены. Ах… король задвигает свою решетку!
— Посреди действия? Тому должна быть серьезная причина. Черт возьми, неужели давешний доклад был действительно важного свойства?
В самом деле король запер свою решетку. Это обстоятельство, бросившееся всем в глаза и почти прервавшее ход спектакля, не замедлило произвести впечатление на публику. По всем ложам и скамьям распространилось беспокойство. Некоторые лица поднялись; актеры пришли в явное замешательство и потеряли присутствие духа.
Игра прервалась, и внезапно распространилась весть: “Король уезжает”. По залу пронесся слух, что королева-мать значительно ослабела. Мольер, готовый к своему выходу, увидал со сцены поднявшуюся суматоху и подал знак задернуть занавес.
— Слава Богу! — пробормотал “Толстяк Ренэ”. — Я выбился из сил. Поддержи меня, Бежар!
Подоспевший Бежар усадил на стул несчастного комика, еле державшегося на ногах.
Как раз в этот момент король спускался с лестницы.
— Подать карету к задним садовым воротам! — приказал он. — Я не хочу попасть в толкотню. Пусть продолжают спектакль.
— Ваше величество, — произнес подоспевший Мольер, — актеры так потрясены, что едва в состоянии играть.
— Да… да, Мольер! Вы правы! Господин де Сэн-Лорен и врачи принесли мне сейчас известие, что королева-мать сильно захворала.
— И неужели, государь, — вмешался Сэн-Лорен, — злодей, шарлатан должен еще хоть час оставаться на свободе? Убедительно прошу Вас, Ваше величество, дать немедленно приказ о его аресте.