Все захохотали. Перемена занятия состояла для маркиза в том, что он принялся обнимать и целовать хорошенькую, но с дерзким лицом, продавщицу за стойкой. Девушка по-видимому уже привыкла и к маркизу, и к его ласкам, так как звала его просто по имени. Об руку с ней маркиз выскользнул из комнаты.
Когда он снова появился, то был уже порядочно пьян. Подойдя к игорному столу, он вытащил из кармана своих широких шаровар значительную сумму денег и, ударив кулаком по столу, принялся ставить куш за кушем, все время выигрывая. Под влиянием азартной игры и опьянения он вовсе не замечал тяжелых вздохов офицера, стоявшего рядом с ним. Это был молодой человек лет двадцати пяти; черные волосы обрамляли его прекрасное лицо с изящным овалом, маленькие усики чуть-чуть оттеняли прелестный рот. Он был высок и тонок, но крепко сложен. Смуглое лицо поражало строгостью линий.
Он сидел рядом с Бренвилье, плечо к плечу, поставив перед собой свою шпагу, на которую время от времени опирался подбородком. Следя за своей картой, он вытягивал шею; когда она была бита, он с тихим проклятием откидывался на спинку скамейки и дрожащими руками долго шарил в карманах камзола, наконец вынимал довольно тощий кожаный кошелек и нерешительно, украдкой ставил на карту золотую монету. Но счастье не благоприятствовало ему. До того, как Бренвилье вторично появился у зеленого стола, молодой человек раз двадцать пытался отыграться, но каждая его карта была бита.
Увидев, что его деньги снова перешли в руки графа де Сартиг, он упал на свою скамейку и яростно ударил кулаком по столу. Он был вне себя. Затем, выскочив из-за стола, он поспешно подошел к стойке и залпом выпил два больших стакана крепкого венгерского вина, а после этого, шатаясь, неверными шагами вернулся к игорному столу. Из его руки выкатилась на карту золотая монета. Карта была бита. Молодой офицер заскрежетал зубами от ярости. Он видел, как сидевший рядом с ним Бренвилье потянул к себе груду золота.
— Ни в чем нет счастья! Ни в чем! — пробормотал молодой офицер, — куда бы я ни обратился. Все выигрывают, все имеют свои радости, а я — никогда, ничего. Ни в чем мне не везет! Просто хоть душу продать черту!
Вероятно этот монолог был высказан довольно громко, так как маркиз обернулся к злополучному игроку, ударил его по плечу и с участием промолвил:
— Товарищ, нечего вешать голову! Не всякий день бывает масленица. Чего не дождался сегодня, получишь завтра.
— Вам хорошо говорить, маркиз, — язвительно возразил молодой человек, — в Ваших карманах золота сколько Вам угодно, а я… я — нищий…