— У Вас в карманах пусто? Ха-ха-ха, милейший! И со мной это бывало! Хотите денег? Вот мой кошелек, берите! Возьмите же, пожалуйста! Я со всей охотой… право! Не церемоньтесь! — пробормотал Бренвилье.
— Рискнуть разве? — воскликнул офицер. — Ну, пусть так!
Он сунул руку в протянутый ему кошелек, вынул несколько золотых монет и поставил. Его карта взяла.
— Вот видите? — засмеялся Бренвилье. — Вы сразу выиграли больше того что имели, считая и проигрыш. Теперь выпьем и скажем пару комплиментов хорошенькой Янке или даже…
В эту минуту внезапно раздался звук трубы, игравшей тревогу, и среди непристойной компании появился маршал Ла-Фейяд. Он сверкающими глазами окинул кружок офицеров, справлявших здесь свои оргии, и спокойно сказал:
— Господа, Вы довольно странным образом готовитесь к предстоящему бою с врагом христианства. Впрочем, таков уж обычай у французов: они и в бой идут с пением и танцами. Но я все-таки очень желал бы, чтобы на сегодня Вы оставили это место увеселений. Я делаю обход сегодня ночью и не желаю из-за Вас иметь столкновение с командиром. Прошу выйти вперед офицеров, назначенных в обход! — крикнул он начальническим тоном. — Их должно быть шесть: трое драгун Траси и трое пехотинцев полка Вандома. Кто эти офицеры?
Шесть офицеров выступили вперед; в их числе были маркиз Бренвилье и несчастливый в игре поручик.
— Вы пойдете вниз по реке, полковник Бренвилье, — сказал Ла-Фейяд. — Прошу вас, господа, отправляться по двое. Сборный пункт для всех — у дуба Святого Мартина, за Моггерсдорфом; рапорт — в палатке графа Монтекукули. Покойной ночи, господа! Жюссак, Вы отправитесь вверх по реке. Надеюсь, все вы найдете ваши палатки, господа!
Толпа, еще за несколько минут такая возбужденная, разошлась в полном молчании.
— Не пойдем ли мы вместе, поручик? — вежливо обратился Бренвилье к молодому офицеру.
— Если Вам угодно, полковник. Я обязан Вам величайшей благодарностью и хотел бы выразить ее словом, или даже делом.
— С кем собственно имею честь?.. — вежливо спросил маркиз.
Офицер был, казалось, в нерешимости, но потом сказал:
— Меня зовут Годэн де Сэн-Круа.
Маркиз подумал с минуту, а затем сказал:
— Не слыхал! А где Ваша семья? То есть откуда она родом?
— У меня нет семьи, — холодно ответил молодой человек. — Я не знаю, кто мои родители; я совершенно одинок. Мне объявили, что мое имя Годэн де Сэн-Круа; одно время меня звали Шарль Тонно.
— Ага! — прошептал Бренвилье, — таких юношей без имени у нас в армии насчитывают дюжинами. Об этом нечего печалиться: дети любви очень удачливы. Однако пойдемте! Лошади уже ждут нас. Дорогой Вы расскажете мне свою историю. Я очень интересуюсь внебрачными детьми.