Планета Вода (Акунин) - страница 245

Наконец-то!

Лысый вышел, остановился у умывальника. Долго мыл руки, разглядывая в зеркале свою малопримечательную физиономию.

А потом Кобачевский (да полно, Кобачевский ли?) как ни в чем не бывало вышел в коридор, обдав Фандорина запахом дешевого одеколона.

Еще не веря в ошибку своей дедукции, Эраст Петрович выскользнул следом.

Проклятье! Лысый шел прямо к столу, по сторонам не смотрел.

Фандорин кинулся к официанту:

– Кто-нибудь сейчас входил? В последние пять-десять минут?

– С новым годом, герр Бальтазар! Никто.

За столами кричали, звенели бокалами, русские хором запели «Вставай, проклятьем заклейменный!». Эраст Петрович оглянулся на них, и вдруг увидел, что стул слева от вернувшегося «Ильича» пуст.

– А где тот господин? – Фандорин схватил полового за плечо.

– Вышел на палубу. Там видно фейерверк.

Обернувшись, Эраст Петрович увидел приоткрытую дверь, в которой чернела приземистая фигура, по-мефистофельски подсвеченная сполохами салюта. Кавказец делал рукой знаки – кого-то подзывал.

Оказывается, лысого. Тот отодвинулся от стола, тихо поднялся.

Оба они никакого интереса не представляли, и скорее всего Фандорин вообще зря тратил время в этом плавучем кабаке, но торчать в зале не было никакого смысла.

Эраст Петрович пересек зал, вышел на холодную палубу.

Сноп разноцветных ракет взметнулся с замковой горы, по водной глади прокатилось эхо.

Куда подевалась эта парочка?

Ветер донес с кормы обрывок негромкого, сердитого разговора – там кто-то выругался. По-русски.

Неслышно ступая, Фандорин приблизился, осторожно выглянул.

У перил стояли двое – кавказец и картавый. Первый разжигал трубку. Огонек спички осветил хмурое скуластое лицо со сдвинутыми бровями.

– Что значит «согвалось»? – раздраженно выговаривал ему «Ильич». – А вы говогили: надежный человек. Откуда вы его взяли?

– В Нарыме, на пэрэсылке. – Кавказец задул спичку и плавным, восточным движением прижал руку к груди. – Вы меня знаэте. Я люблю полэзных людей коллекционыровать. А этот вэсьма полэзный – эсли правилно его исползовать. Он – как известный вам Камо. Даже лучше. Камо – добэрман, а этот – булдог. Ну, не повэзло чэловеку.

– Я, батенька, в собачьих погодах не газбигаюсь, – проворчал второй. – Мне нужна гагантия, что деньги будут и незамедлительно. А ваш Сахагок или как там его – кгетин!

Вот теперь Фандорин услышал достаточно.

Больше не таясь, он шагнул на корму. Беседующие вздрогнули – невесть откуда взявшийся человек в черной маске напугал их.

– Вот что, г-господа революционеры, – грозно объявил Эраст Петрович. – Если вы мне немедленно не скажете, где Цукерчек, я возьму вас за шиворот и оттащу в полицию как соучастников ограбления с человеческими жертвами.