"Убедись, что в этом списке присутствуют только те продукты, из которых я смогу приготовить еду”.
"Не волнуйся, я сама всё приготовлю".
"Ты не будешь заниматься ничем подобным. Ведь тебе всё ещё не здоровится. Со всем этим я справлюсь сама".
"Нет, я займусь сама приготовлением еды". Диапазон голоса Ецуко опускается ниже, и это затрагивает что-то в моих глубинах. У меня перехватывает дыхание, когда её глаза - эти бездонные синие омуты, продолжающие наблюдать за мной, медленно омрачаются. Положив письменные принадлежности, она отворачивается. ”Тебе не стоит делай этого, тебе может быть больно”. Мой шёпот прерывается и глохнет, когда она подтягивает меня к себе, её руки обхватывая, убаюкивают меня, словно я маленький ребенок. Несмотря на мои протесты, её губы припадают к моим, беря их под свой контроль.
"Что ты делаешь?" Я смягчаю свой вопрос улыбкой, не желая, чтобы она почувствовала смущение от такого храброго шага.
"Пытаюсь поцелуем заставить тебя замолчать". Моя кожа охвачена огнем, когда её глаза пробегая, скользят по мне.
"Ничего не имею против". Я хватаю ее за шею и медленно подтягиваю к себе. В этом поцелуе говорится не столько об обязательствах и любви, в нем присутствует что-то другое, что-то более важное. Мои пальцы с дрожью, эхом отдающемся в теле, проходят сквозь её волосы. Возможно её лихорадка каким-то образом заразила меня, ибо это то, что я сейчас чувствую? Это её жар или все же он мой?
Вдохновленная моим согласием с её действиями, она немедленно углубляет поцелуй, активно исследуя мой рот. В первый миг я изумлена, но потом моё тело отвечает на её зов, устремившись в её объятия, пытаясь прижаться, как можно ближе. Все это почти бессознательно и первобытно, но в то же время присутствует и голос разума. Инстинктивно мы исследуем друг друга, и наши чувства указывают нам путь, подталкивая к тому, что нам предстоит познать.
Ецуко пытается уложить меня на циновку, что вызывает болезненной стон у неё. Это походит на то, как если бы на меня внезапно вылили ведро холодной воды. Её боль вырывает меня из тумана, в который я погружена, и я незамедлительно кидаюсь к её ранам, внимательно рассматривая швы. Слава богу, они целые, но кожа потемнела из-за уверенно распространяющего воспаления.
”Скоро вернусь,” - произнеся эти слова я мчусь на кухню, где спешно готовлю горячий компресс, и быстро вернувшись назад, прикладываю его к воспалившимся ранам. ”Ты можешь добавить эту траву к списку покупок, или же в нем есть что-то лучшее?” Её рука скользит по листу, чернила ложатся на бумагу в изящном великолепии. Ецуко передаёт мне список, я же в нерешительности топчусь на месте.