И я говорю то единственное, что смогла придумать, чтобы успокоить ее. ”Прости меня". Она подняла глаза, недоуменно нахмурив брови. "Я не знаю, что такого я сделала, чтобы расстроить тебя, но все равно прости меня".
"Ты не сделала ничего плохого".
Невзирая на то, что она говорит, я знаю, что я источник ее смятения. Она молча продолжает заниматься пуговицами до тех пор, пока все они не были расстегнуты. "Вот".
"Ты не останешься?"
Она одарила меня взглядом, в котором ясно читается ответ на мой вопрос. "А что, если мне потребуется помощь с этим?" - я указываю на кимоно, тщетно пытаясь заставить ее остаться. Почему же я так хочу, чтобы она осталась рядом со мной?
"Позовешь меня, когда переоденешься". В комнате стало так пусто без нее, и я не в восторге от размышлений над этим фактом. Ведь я знаю ее всего лишь нескольких часов, а уже думаю о ней больше, чем просто о случайной знакомой.
Пока я раздеваюсь, мои мысли вращаются вокруг неё, и я не понимаю реакцию своего тела. Медленно - слой за слоем - я освобождаюсь от одежды, не чувствуя при этом никакого холода. Наконец я добралась до корсета и медленно начинаю расшнуровывать его, распрямляя свою грудь по мере ослабевания шнуровки. Отбрасываю в сторону корсет и просто расслабляюсь. На мне остались только панталоны, и я глубоко вдыхаю, наслаждаясь дуновением воздуха по моей коже. Это бывает так редко - вот так непринужденно и свободно стоять, без сковывающей меня одежды, что я не обращаю внимания на стон, слетевший с моих губ. Моя защитница мгновенно врывается в комнату, готовая к битве, и сталкивается там с полуголой женщиной. Мы стоим молча, уставившись друг друга, она - своим взглядом пожирающая мою грудь, а я - смотрящая на неё, пялящуюся на меня.
Эти пикантные мгновения проходят в тишине, и ни одна из нас не желает быть первой, кто сделает хоть какое-нибудь движение. Ецуко поднимает глаза на меня и встречается с моим взглядом. Мы обе озадачены сложившейся ситуацией, и я первой нахожу выход из тупика, набрасывая на себя кимоно. Тонкий хлопок скользит по моей коже. С моих губ срывается тихий стон, когда ткань, едва касаясь, скользит по моим соскам, и я непроизвольно закрываю глаза. Я запахиваю кимоно, и проходит несколько секунд, прежде чем я могу обратить свой взор на неё.
Меня встречают темно-синие глаза, сейчас прищуренные и потемневшие, вдумчиво изучающие меня. Что же здесь происходит? Раньше я никогда не чувствовала ничего из того, что чувствую сейчас. Эта нежность, тянущая меня изнутри и толкающая меня к ней, только вот я не понимаю почему, отчего? Возможно, что она чувствует то же самое. Следует ли мне беспокоиться об этом? Следует ли ей?