Сергей Сергеевич кивнул.
— Однако в этой замысловатой схеме Годвина были два весьма существенных изъяна. Заокеанские философы от разведки не могли учесть их. Пороху не хватило. Получилось, что Годвин и его присные сами себя высекли, как гоголевская унтер-офицерская вдова. Ведь Хепвуд считал себя в полной безопасности. У него не возникло никаких опасений. Однако натренированным взглядом и нюхом матерый шпион учуял меня и Татьяну Павловну. Встречи на пляже, у гостиницы «Черноморская», в павильоне «Прохлада» насторожили его и даже убедили, что наблюдение ведется... Но за кем? У Хепвуда даже мысли не было о том, что интересуются его персоной. Он считал, что подобная честь выпала на долю Лидснея, и только Лидснея. Такая ситуация весьма облегчала нашу задачу... Однако и это, друзья мои, не главный и не основной просчет врага. Мичман Бадьин, старшина Ключарев, даже десятилетний Андрейка, простые советские люди, не учтенные шпионами из Си-Ай-Эй, оказали нам большую, неоценимую помощь.
— Бедный мальчуган, — сказала Татьяна Павловна. — Он так оплакивает своего «Шалуна».
— Может быть, мне удастся его немного утешить, — отозвался Рославлев. — Я дал распоряжение — из питомника ему принесут отличного щенка. Пусть растит караульную собаку!
Сергей Сергеевич закурил папиросу, откинулся на спинку кресла-качалки и, пуская в потолок кольца дыма, продолжал медленно говорить, словно восстанавливал в памяти все этапы схватки с врагом.
— Вы помните наш последний разговор по телефону? Тогда я еще был Сергиевским...
— Отлично помню! — ответил Рославлев. — Сразу же после этого разговора я пригласил мичмана Бадьина. Мне не пришлось ему многое объяснять, он понял меня с полуслова. Наши военные моряки — замечательный народ. В ответ на какой-то мой вопрос Бадьин ответил так, как мог ответить только настоящий советский человек и воин. «Я, — сказал он, — действую по уставу и по совести!..»
— Молодец мичман!
— Толковый товарищ. Уже на следующий день он организовал у себя дома превосходный обед, во время которого вместе с Ключаревым проэкзаменовал Хепвуда по морскому делу.
— И Хепвуд экзамена не выдержал, — с удовлетворением констатировала Татьяна Павловна. — Провалился!
— Провалился! — подтвердил Рославлев. — Слабовато, оказывается, знал рулевое дело.
— Вместе с Хепвудом на этом провалился и сэр Годвин, хотя он и носит чин вице-адмирала, — закончил его мысль Дымов. — Господин адмирал не учел, что его агенту, возможно, придется поближе столкнуться с нашими моряками.
— А экзаминаторы попались строгие, — улыбнулась Ремизова.