Сравнивая впечатления, попавший в ловушку человек пришёл к выводу, что теперь всё гораздо хуже. Тогда он просто дрейфил, одновременно стыдясь, и стараясь не подавать виду. Теперь же, стоя перед незнакомкой, узнал, что такое настоящая обречённость. В то же время сознание заполнила необъяснимая эйфория, какая случается после первой рюмки доброго шнапса. И, словно бабочка, летящая на огонь, Ганс блаженно зажмурился и покорился судьбе.
Утро встретило ярким, неприятным светом, больно резанувшим по глазам и вызвавшим желание немедленно забиться куда-нибудь под пол. Машинально глянув на часы, и с изумлением отметив, что скоро полдень, Ганс нехотя поднялся с кровати.
Он провёл ладонью по подбородку и, наткнувшись на вполне ожидаемую щетину, подошёл к зеркалу. Шея немного саднила и, всмотревшись повнимательней, он увидел две маленькие ранки, больше похожие на царапины.
«Надо перешить крючок». — Мелькнула ленивая мысль. — «Эта новая форма явно нуждается в подгонке».
Бросив взгляд на стул, Ганс похолодел. Парадный мундир был изрядно испачкан кровью. Белый подворотничок, грудь, нашивки — всё покрывали бурые пятна. Расстегнув пуговицу, рядовой Шварцкопф облегчённо вздохнул. Солдатская книжка и сложенный вчетверо белый лист отпускного предписания, надёжно упрятанные в дешёвое лакированное портмоне, к счастью, не пострадали.
Как всегда, чисто выбрившись и, достав из чемодана повседневный, изрядно застиранный френч, Ганс оделся и выглянул в коридор. Там оказалось пусто и, пытаясь разобраться в ощущениях, он направился в столовую, с каждым шагом понимая, что не голоден. Это было странно, так как, он не только прозевал завтрак, но и пропустил вчерашний ужин.
— Где тебя носило? — Возникший на пути Отто уставился на приятеля.
— А что? — Подозрительно спросил Ганс.
— Да так, ничего… — Циммельман облизнулся, как кот, наевшийся сметаны. — Я и сам вернулся от девочек только под утро.
— Ну, и как? — Лениво поинтересовался Ганс.
— О-о-о! — Отто блаженно закатил глаза. — Мне досталась полька по имени Ева. Кстати, рекомендую.
Ганс напрягся, силясь вспомнить что-то важное. Но, ничего путного в голову не шло, и он оставил бесплодные попытки.
Они вышли во двор, где прогуливались выздоравливающие и уселись на лавочку. Ганс снова поморщился, заслоняясь от солнечных лучей а Отто хлопнул его по плечу. Реакция последовала незамедлительно. Ганс и сам не ожидал подобной прыти. Он перехватил руку сидящего рядом парня и, вцепившись тому в горло, обнажил зубы.
— Т-ты чего?
Бледный как мел Циммерман покрылся холодной испариной.