Запах усилился. Остановившись и задержав дыхание, Беркутов прислушался. Несомненно, кто-то притаился не далее, чем в трёх верстах к юго-западу. И, обладающий такими же, если не гораздо большими способностями, чем и Иван, тот знал, о погоне. Спецназовец бросился вперёд, раздвигая ветки и не глядя под ноги. Тело стремительно рассекало пространство и, почти утратив контроль из-за возбуждения, преследователь потерял голову. Ступня зацепилась за точащий из усыпанной хвоей земли корень. Споткнувшись, охотник не смог сохранить равновесия и, сломя голову полетел в разверзшийся впереди овраг. Механически закрыв лицо предплечьем, чтобы уберечь глаза от острых палок, усеявших откос, он кубарем покатился вниз.
Сгруппировавшись, сумел остановиться и, ухватившись за тонкий ствол, осторожно встал. Он чувствовал, что драма подходит к концу и тот, кто незваным гостем явился в Россию, прячется где-то поблизости.
Внезапно вверху треснула веточка и, реагируя на опасность, тело само дернулось в сторону. Однако изготовившийся к прыжку вампир имел солидный опыт в подобных делах и заранее знал, что в подавляющем большинстве случаев, противник непроизвольно делает попытку уклониться, и заранее просчитал траекторию. Мужчины сшиблись и, повинуясь закону инерции, подобно лавине заскользили по склону, с треском ломая сухие ветки, в клочья рвущие одежду и до крови раздирающие кожу.
Беркутов прижал к груди подбородок и, обнажив клыки, глухо зарычал. Заметив, что справа блеснул узкий, остро отточенный клинок, молниеносно поставил блок и наотмашь ударил кулаком.
Дерущиеся достигли дна и, на беду, Иван оказался снизу. Курт Ульрих, чьё лицо, вывалянное в грязи и с налипшими прошлогодними листьями, совсем не походило на фотографию, уселся сверху и, поигрывая кинжалом, прохрипел по-немецки:
— Что, русская свинья? Думал, можешь одолеть высшее существо?
Левая рука невыносимо болела и, даже не глядя, Иван знал, что она сломана в двух местах. Здоровую, налегая всем весом, удерживал беглый вурдалак. Положение было практически безвыходным и, скорее повинуясь инстинкту, чем сознательно, лейтенант напрягся в отчаянной попытке освободиться. Словно на борцовских матах в академии он встал на мостик и упырь, подброшенный словно пружиной, отлетел на полметра.
Окованная серебром полоска стали тут же пригвоздила землю в том месте, где только что распласталось изломанное тело. А Беркутов уже выхватил из-за голенища точно такой же нож и, метнул его, скорее по наитию, чем действительно целясь в наиболее уязвимое место.