Алёна изумленно посмотрела на свою «Нокию», повела глазами и обнаружила, что сбросило Влада с сиденья вовсе не неизвестное создание, а ражий человечище в сером камуфляже. Такими же огромными, грозными, мощными существами был уже заполнен остановившийся троллейбус, и пассажиры испуганно жались к стенкам.
– Спокойно, товарищи, – сказал Лев Иваныч, и Алёна снова посмотрела на телефон. Но нет, голос шел не из трубки. Лев Иваныч собственной персоной стоял перед Алёной – в черной кожаной куртке, джинсах, тяжелых ботинках, имея вид вполне респектабельный и совершенно не вяжущийся ни с громилами в сером, ни с пистолетом Влада, зажатым теперь в его, Муравьева, руке.
– Давайте отключим связь, – сказал он Алёне, беря у нее «Нокию» и выключая ее. Потом взял «Сажем» и произнес на своем отпадном инглише: – Диего, зис из олл нау. Финиш! Хи из арестид. Ай шелл колл ю ин ван ауэ энд телл олл.
Алёне было слышно, как Диего сказал, что будет ждать, потом попросил передать привет Элен и отключился.
А она никак не могла поверить, что все кончилось.
И вдруг ее осенило!
– Так значит, вы поняли про ананас? – спросила изумленно.
– Конечно, – хохотнул Муравьев. – А Диего понял про танго, про этого, как его… «Пузатый Бен»?
– «Пузатый Бен»? – в ужасе переспросила Алёна. – Какой «Пузатый Бен»?! «Pensalo bien»!
– Ничего, он не обидится, – хладнокровно отмахнулся Муравьев. – Главное, что Малгастадор все понял и немедленно начал слать мне эсэмэски, мол, у Элен какие-то проблемы! Да я и сам смекнул. Ну и поднял отряд. Все остальное – технические детали. Да, мы с Диего оказались очень понятливые мужики. А ты, Влад, так ничего и не понял, – с грустью посмотрел он на поверженного врага. – Одно могу сказать: хорошо, что твой отец не дожил.
– Черт, черт, черт… – шипел Влад, повернув грязное лицо (он лежал щекой на троллейбусном полу и бешено косил взглядом на Алёну). – Как ты догадалась, что это я – сын «графа Альберта»?!
– Мы перешли на «ты»? – надменно спросила Алёна. – Изволь. Догадалась, потому что ты сказал, что в родных местах твои нравы не смягчились.
– Да мало ли кто что говорит! – так и взвился Влад, но тяжелый спецназовский ботинок указал ему его место.