Меня усадили в огромное обитое бархатом кресло перед окном, выходящим на залив. Вскоре один из провожавших меня молодцев вернулся и поставил передо мной стакан с апельсиновым соком, моим любимым напитком. Откуда они узнали? Или просто совпадение? Я смотрела на воду, озаренную лучами заходящего солнца, меня слегка дурманил сладковатый запах, витающий в комнате. По-моему, он усилился после того, как меня оставили одну и плотно закрыли двери. «А меня тут не отравят?» — на мгновение мелькнула мысль и тут же ушла. Мне было так комфортно в мягком глубоком кресле — и не жарко, и не холодно. По телу стала разливаться приятная нега, я закрыла глаза и не заметила, как заснула.
* * *
Пробуждение было странным: широкая постель, шелковые белые простыни, легкое одеяло. В первое мгновение я не поняла, где нахожусь. Потом память стала возвращаться. Приняв на кровати сидячее положение, я прислушалась к своим ощущениям. Ожидала головную боль (ведь мне же подсыпали снотворное?), но в висках и затылок не ломило, во рту не было сухости. Только хотелось есть.
Что со мной сделали?! Зачем?! И я то-то сама идиотка, добровольно полезла в капкан… И выпила сок… И не убежала из комнаты, почувствовав тот дурманящий аромат.
Как теперь отсюда выбираться?!
Я зажгла ночник, встроенный в стену над ложем. Спальня тоже оказалась оформлена в восточном стиле, стены обиты зеленой тканью, пол опять же застелен огромным ковром, низкая кровать (нет, не кровать, это слово не подходит, она должна называться как-то по-другому) была непривычной для меня, вечной обитательницы «хрущобы».
Кстати, а где моя одежда?!
Все лежало на небольшом пуфике, аккуратно сложенное. Я сама была полностью обнажена. Кто меня раздевал? Что тут со мной делали?!
Словно на «автопилоте» я проследовала в ванную, соединявшуюся с моей комнатой. Там на стене висели два огромных махровых полотенца и белоснежный халат. Осмотр себя в зеркале не дал никаких результатов: синяки, ссадины, даже крошечные царапины на родном теле отсутствовали. Судя по всему, никаких гадостей со мной не делали — родное тело ни на что не жаловалось.
Унитаз оказался с музыкой. Мог ли предположить Бетховен, что его «Лунная соната» будет использована нефтяным королем Муратом Хабибуллиным для заглушения звука спускаемой воды?
Кстати, и унитаз, и ванна, и раковина были изумрудного цвета, стены — из изумрудного кафеля, а размер ванной комнаты, по-моему, не меньше, чем общая площадь моей квартиры. Квартира… Дом. Дети. Я ведь сюда приехала из-за них. И сама попала в плен, в золотую клетку. То есть изумрудную. На глаза навернулись слезы.