Суд меня оправдает? Кстати, а по каким законам меня будут судить? По нашим или местным? Какая чушь лезет мне в голову…
— Ты только детей, пожалуйста, отвези дедушкам, — сказала я тихим голосом. — Они ни в чем не виноваты.
Камиль резко нажал на тормоз и остановился у края тротуара. Я смотрела на него полными слез глазами. Он на меня — как на полную идиотку.
— Да тебя не в хирургию, а в сумасшедший дом надо было везти, — только и сказал он.
Потом он попытался меня обнять, я отшатнулась.
— Оля! — взвыл Хабибуллин. — Ты что, в самом деле подумала, что я тебя убить решил?
Я молчала.
— Я такой кретинки в жизни не видел! — завопил Хабибуллин. И еще осыпал меня парочкой похожих комплиментов. — Да пошутил я, вспомнив наши вчерашние разговоры! Ну не знал я, что с тобой шутить нельзя! Что у тебя полностью отсутствует чувство юмора!
— А почему ты повел меня не к машине, а…
— Смотри, — Камиль ткнул пальцем в следующий дом, снова тронулся с места и затормозил уже перед огромной витриной, за которой стояли манекены в шубах. У входа красовалась надпись по-русски, сделанная расположенными одна под другой буквами: «Норки».
— И что? — спросила я.
— Шубу тебе купить хочу, идиотка! — взревел Хабибуллин, выпрыгнул из джипа, обошел машину кругом, отрыл мою дверцу, почти силой вытащил меня и поставил на асфальт.
У меня слегка закружилась голова.
— Плохо? — спросил он с беспокойством. И опять оно показалось мне искренним. А в его глазах мелькнула забота. — Оля, голова?
Но уже все прошло. Плохо было только в первый момент.
Обняв за талию, Камиль повел меня в магазин, где к нам тут же подскочили две девушки — явно наши соотечественницы, подрабатывающие на Кипре.
— Норку. Сапфировую, — сказал Хабибуллин приказным тоном.
И мне стали выносить шубы. Никого не волновало, что у меня запачкано платье, да и вид какой-то взъерошенно-испуганный. Сам хозяин магазина крутился вокруг, сдувая невидимые пылинки, а я в конце концов почувствовала себя королевой…
Четвертая шуба села так, словно была сшита на меня. И это поняли все.
— Мы берем, — сказал Камиль.
Шуба стоила шесть тысяч долларов. И я еще получила подарок от магазина: норковую шапочку как раз моего размера. Шубу упаковали в специальный пакет, донесли его до машины, поставили там на заднее сиденье и мы отбыли в направлении виллы. Правда, по пути остановились у небольшого открытого кафе. Камиль сказал, что там продают вкуснейшие пирожные. Так что мы взяли с собой целую коробку.
Услышав шум машины, дети выбежали на улицу.
— Мама, что я тобой? — Витька первым заметил грязное и даже порванное в одном месте платье. Ссадины мне обработали в больнице. Но скрыть-то их было нельзя.