Я вопросительно приподняла одну бровь.
Оказалось, что Лешка уже давно собирает компромат на Камиля, и ему удалось кое-что заснять на пленку.
— Кстати, а откуда у тебя в сумочке оказалась пуговица-фотоаппарт? — спросил Лешка.
— Те двое типов что, твои были?!
Лешка самодовольно кивнул.
— Я нашла ее в туалете.
— И ты ее подобрала? Молодец, съемка оказалась мне очень кстати. У меня тоже есть знакомые специалисты. Они проявили микропленку.
— И что?
— Отдашь снимки Мурату. Вот он обрадуется.
Я молчала. Я не знала, что думать. Мне не хотелось предавать Камиля. И вообще как я буду выглядеть в глазах его отца?
Я не желала влезать в борьбу, которую не начинала, хотя все ее участники и пытались меня туда втянуть. Я мечтала, чтобы все они оставили меня в покое. Пусть делят между собой свои империи, но пусть разбираются сами. Да я практически не вижу нефтяных денег, хотя, по идее, их часть и причитается моим детям.
Нам перепадают какие-то крохи с Надеждиного стола. Я ведь сама кормлю семью, сидя ночами за компьютером и кропая дурацкие романы. И я готова так жить и дальше. Меньше денег, но спокойнее. За детей спокойнее. А это — главное.
Правда, красную папку я из Лешкиного сейфа возьму — чтобы самой ознакомиться с содержанием. Отдавать ему ее или нет — другой вопрос.
Чтобы лишний раз не ругаться с Лешкой, я сказала, чтобы он продиктовал мне код сейфа, и записала его на последней странице записной книжки, рядом с новым Лешкиным сотовым.
У меня был к нему последний вопрос: он сам организовал свою смерть на Кипре?
— Нет, это Хабибуллин. Мне просто крупно повезло. Я прилетел не один, с приятелем. Мы взяли два одноместных номера, на разных этажах. Я пошел в бар, а его отправил за кое-какими бумагами к себе. Ну а потом… Решил быстро делать ноги. Взял его паспорт, одежду. Понял, что «смерть» дает мне широкие возможности. Все думают, что меня нет — а я есть! Тело-то не узнать.
— А борода откуда?
— Накладная. Специально брал с собой.
— А зачем ты полетел на Кипр?
— Дела были. Вот уж не ожидал, что и ты там окажешься… Ладно, Оля. Поехали. Когда ты сможешь взять папку?
— Во вторник, — ответила я, пояснив, что Надежда хочет отправить меня на переговоры.
Лешка сказал, что позвонит мне во вторник вечером, и мы договоримся о следующей встрече.
— А тогда уже обсудим, что ты конкретно скажешь Мурату и когда к нему поедешь.
Лешка встал из-за стола первым. Наверное, благодаря тому, что мы несколько минут назад вспоминали пуговицу, я обратила внимание на то, что на его фирменных летних бежевых брюках пришита самая простая гладкая пуговичка, причем не подходящая по цвету: она была скорее желтой и вообще имела непонятный оттенок.