В отличие от меня, его физиономия приобрела свой обычный вид: синяки прошли, отеки спали.
Узнав меня, Саша-Матвей рот раскрыл, потом закрыл, но в машину впрыгнул.
— Вы вообще куда, Оля? — спросил.
— К Хабибуллину, — ответила я, не трогаясь пока с обочины, где встала, чтобы не мешать движению.
Саша-Матвей как-то странно на меня посмотрел и тут впервые обратил внимание на шарф на моей голове. Мужчины, даже журналисты, как довелось узнать на практике, редко обращают внимание на изменения в женской внешности и одежде (а ведь все делается ради них!), а если и обращают, то только на синяки и ссадины. Саша-Матвей вначале посмотрел на шарф, а поскольку я сидела, полуразвернувшись к нему, увидел и часть моей левой щеки. Затем он дотронулся до моего плеча, легонько развернул меня к себе, отодвинул шарф и присвистнул.
— Хотел бы попросить разрешения вас сфотографировать, но не буду. Просто хочу знать: кто это вас и за что?
— Саша, давайте определимся: что вам от меня нужно? Вы просто хотели меня использовать, чтобы попасть к Хабибуллину? Вы в самом деле знали, где мои дети?
— Вы поверили Мурату… — грустно произнес Саша.
— Интересно, а что бы вы сделали на моем месте?
Журналист внимательно посмотрел на меня и мягко спросил:
— Почему меня избили?
Почему? Я и сама не знала.
— От вас хотели получить информацию?
— Нет.
— Хотели, чтобы вы что-то сделали?
— Нет.
— Сказали тому, кому нужно, то, что нужно?
— Нет.
Саша-Матвей удивленно уставился на меня и заметил, что просто так не бьют. В особенности, красивых женщин.
— А муж вас не мог застать в постели с любовником, потому что мужа у вас нет.
— Меня убрали с дороги, — выдавила я из себя, отвернулась и попросила ответить: знал он или не знал, где мои дети. — Ваш ответ ничего не изменит. Я просто хочу выяснить это для себя.
— Я предполагал, что они могут там быть, — сказал журналист.
Я резко повернулась к нему.
— Почему не сказал это вам? — продолжал он, глядя мне в глаза. — И вы понеслись бы, сломя голову, в этот домик для любовных свиданий. Вы представляете, что бы там с вами сделали? Ведь насчет вас могли быть оставлены вполне конкретные указания. И детей могли бы вывезти в неизвестном направлении. У меня нет стукачей в охране госпожи Багировой. Мне никто не звонил, как сказал вам Мурат. Но я знаю о некоторых любовных гнездышках ряда известных в городе лиц. Профессия обязывает.
— Тогда почему вы стояли и молчали, когда Хабибуллин…
— Оленька! — посмотрел на меня Саша-Матвей с грустной улыбкой. — Вы видели, в каком я был состоянии? И кто меня держал? То есть поддерживал, чтобы я не свалился и не испачкал своей кровью дорогой ковер Мурата Аюповича? Меня вначале просто избили, так сказать для профилактики, потом спросили, зачем я пожаловал в усадьбу хана, ну а потом пожелали узнать, почему я посоветовал вам обратиться к самому хану. Я высказал свое мнение.