— Понятия не имею, — ответила я и предложила позвонить ей домой и на сотовый, хотя, если вначале посмотреть на часы, вполне можно предположить, что она видит уже десятый сон. Ведь завтра рабочий день и свекровь в отличие от сына в самом деле работает, причем каждый день.
Дома трубку никто не брал, сотовый был отключен или находился вне зоны обслуживания.
— Спит, наверное, — сделала я вывод. — Не беспокойте ее до утра. Сейчас она все равно ничем не поможет, только переживать начнет. Пусть выспится.
Майор со мной согласился и предложил нам с Костей следовать за ним к Лешкиной палате.
Бывший занимал на кровати сидячее положение. Рядом на хлипком стульчике примостился оперативник и что-то записывал, хотя записывать было нечего: Лешка вопил, причем нес какую-то околесицу. Я опять подумала, что ему не помешало бы провериться у психиатра.
При виде меня в сопровождении молодого человека он замолчал на пару секунд, потом заорал с новой силой на тему: как я посмела к мужу приехать с любовником. Я совершенно спокойно заметила, что Леша — мой бывший муж и вообще должен сказать мне спасибо, что я вместо того, чтобы заниматься любовью с нравящимся мне мужчиной помчалась по зову бывшего, которого я в принципе видеть не хочу. Однако бабья жалость в очередной раз сыграла со мной злую шутку. И вот я здесь непонятно зачем и еще выслушиваю в свой адрес оскорбления вместо того, чтобы слышать слова благодарности.
У Кости, как я видела, глаза постепенно вылезали на лоб.
Сергей Сергеевич стоял с невозмутимым видом, а мент, сидевший на стуле, прекратил свою писанину и смотрел на меня поверх очков.
Лешка в своем обычном стиле сделал поворот на сто восемьдесят градусов и запел соловьем серенаду любви, осыпая меня комплиментами. В конце речи он предложил нам снова сочетаться законным браком, объявив, что наконец понял: такую жену он больше никогда не найдет.
Первым очнулся Костя и заявил:
— Ты про меня забыл, парень.
— Ради Оленьки я готов терпеть кого угодно, — объявил Лешка, потом посмотрел на представителей органов и попросил их удалиться и оставить нас втроем, чтобы мы обсудили возможные варианты трехстороннего союза.
Я чуть не поперхнулась, но милиционеры почему-то решили выполнить Лешкино пожелание и нас покинули. Возможно, с их точки зрения все бизнесмены Лешкиного уровня (и про себя добавлю — творческие люди) — придурки, и воспринимать нас надо с изрядной долей терпимости? В чем-то он был прав… Заглядывая в свои уже опубликованные романы (чтобы избежать повторений, так как особо колоритных личностей хочется изображать вновь и вновь), я иногда думаю, что у меня не все в порядке с головой — раз такое написала, — и мне не помешало бы завести личного психоаналитика, как делают американцы. Но, как и обычно, проблема упирается в деньги: сейчас в Питере сеанс у хорошего психоаналитика стоит пятьдесят долларов. Поэтому считаю, что со своей головой я сама разберусь, тем более основная масса читателей по тем же причинам к психоаналитику тоже не пойдет. У нас в России, как всегда, — свой путь.